Удачливый Лаван заставил Яакова еще отработать семь лет, дабы тот мог все же жениться и на Рахели. Так и произошло. Разумеется, и Рахель была бесплодной от природы, но Господь одарил ее фертильностью по другой причине – за самоотверженность во благо подменившей ее сестры[282].

Несмотря на взаимную привязанность сестер, они тем не менее ревновали Яакова друг к другу. Они договорились, что Яаков будет проводить с ними ночи поочередно, но одну ночь Леа продала Рахели в обмен на мандрагоры – плоды повышающие фертильность (Берешит 30:14–15)[283]. Иакову же, видимо, было все равно, с кем спать… Впрочем, Господь содействовал Рахели в эту ночь, ибо специально подвел осла, на котором восседал Яаков, к ее шатру[284], и в эту ночь был зачат Иссахар – «осел крепкий» (Берешит 49:14).

Соперничество продолжилось и по части рождения детей. Лия не унималась и родила в общей сложности шесть сыновей. Однако, зачав седьмого сына, она все же вспомнила о совести и подумала, что ее сестра даже с рабынями не сравняется по количеству сыновей. Тогда, по ее молитве, мальчик в утробе превратился в девочку, будущую Дину[285]. Однако есть и более язвительная версия, что это произошло по молитве сестрички Рахель[286]. Еще по одной версии, Леа зачала мальчика, а Рахель – девочку, и по воле Господней сестры обменялись плодами в утробах[287]. Но вообще Леа страстно желала продолжать еврейский род: когда она выкупила за мандрагоры право спать в очередную ночь с Яаковом (Берешит 30:15–16), то так жаждала зачать, что даже не дала Яакову в ту ночь помыть ноги, а сразу затащила его в постель[288].

Все эти перипетии трудной судьбы отразились на Леа: она почила в возрасте всего 44 лет[289]. Единственной наградой за многотрудную судьбу ей было только то, что похоронили ее в пещере Махпела вместе с Яаковом и его предками, а Рахель – на перекрестке дорог[290].

◾ О женах и наложницах-рабынях

Из острого соперничества обе сестры пожаловали Яакову своих служанок, Зилпу и Билу, которые родили счастливому отцу еще четырех сыновей. О наложницах Яакова не очень много известно: разве только рассказывается, что Зилпа была столь юна, что ее беременности никто не заметил до самого рождения ребенка[291]. Как связан юный возраст с незаметной беременностью, мне, признаюсь, неизвестно.

О Биле известно чуть больше. Ну, прежде всего, она прославилась тем, что спала с Реувеном, сыном Яакова (Берешит 35:22). Впрочем, мудрецы старались каким-то образом изобразить, что вполне ясное сообщение Торы надо понимать иначе[292]. Так, р. Шмуэль бар Нахмани прямо заявляет, что считающий Реувена грешником ошибается, в чем его поддержал р. Шимон бен Элазар. Дескать, Яаков после смерти Рахели перенес свою постель в шатер Билы, а не Леа, матери Реувена, а Реувен запротестовал и перетащил оттуда постель отца в шатер Леа[293] – что именно так надо понимать фразу «Реувен переспал с Билой» (Берешит 35:22). Но эти соображения не слишком убедили остальных мудрецов, и стих из Торы о грехе Реувена и Билы читался в древней синагоге, где иврит мало кто понимал, но на разговорный арамейский он специально не переводился[294]. Однако Била действительно заботилась о стареньком Яакове – когда он заболел, она известила об этом Йосефа[295], а после смерти обеих жен, Леа и Рахели, Божественное Присутствие переместилось в дом Билы[296].

Отметим, что мудрецы вообще были склонны считать Билу и Зилпу не просто служанками[297]. Это были дочери Лавана, которых ему родили его наложницы. Иначе говоря, у Яакова были дети сразу от четырех единокровных сестер! Это, несомненно, исторический мировой рекорд!

В любом случае родившиеся в этих запутанных семейных отношениях сыновья Яакова, чью славную историю мы рассмотрим дальше, положили начало двенадцати коленам еврейского народа.

Вайишлах

◾ О нашем мужественном праотце

После долгого отсутствия на родине Яаков наконец отправился домой, до смерти боясь встречи с Эйсавом (Берешит 32:1–8). Несмотря на все объяснения наших мудрецов, насколько величественный поступок совершил Яаков, дважды обманув простодушного Эйсава, сам Яаков, видимо, подозревал, что Эйсаву есть за что его не любить. И есть мнение, что даже «иш», некая божественная сущность, с которой Яаков боролся ночью (Берешит 32:24–30) и об идентификации которой мудрецы погрузились в вечные споры, это ангел Михаэль, посланный для спарринга с Яаковом. Бог видел, что Яаков боится Эйсава, и победа Яакова над ангелом воодушевила бы его[298]. Одновременно Яаков через вестников попытался внушить Эйсаву, что нажил свое богатство собственным непосильным трудом, а не изъял его из дома Ицхака. Тем самым он пытался доказать, что в очередной раз не ущемил и так обиженного им Эйсава[299]. Кроме того, Яаков надеялся, что, пока отец жив, Эйсав его не тронет, и хотел как можно скорее помириться с братом[300]. Не случайно он восемь раз подобострастно величал Эйсава своим господином, а себя – рабом (за что возревновавший Бог его даже наказал – от Эйсава произошли восемь царей раньше, чем от Яакова). И заодно Яаков добавил, в расчете на испуг Эйсава, что его люди хорошо подготовлены, что Бог его не оставит в схватке с Эйсавом[301].

Однако Эйсав не внял доводам брата, заявив, что тот не только его дважды обманул, но еще и вероломно облапошил Лавана, уведя у него дочерей, и теперь наступил час расплаты. Он послал навстречу Яакову целую армию – неких 400 царственных особ, каждая из которых возглавляла боевое подразделение из 400 человек (итого в общей сложности 160 тыс. чел.)[302].

Яаков совсем перепугался и, не удовлетворившись одним лишь благословением Божественной сущности и своим новым именем Израиль (Берешит 32:26–28), попытался применить вечный надежный прием. Он решил задобрить Эйсава подарками – драгоценностями[303], специально обученной птицей для охоты[304] (видимо, соколом) и стадами. Всего он ушел от Лавана с 5500 головами скота и пожертвовал Эйсаву десятину, т. е. 550 голов[305]. Нам известно точное исчисление отосланных Эйсаву особей по мужскому и женскому полу (Берешит 32:14–15)[306]. Соотношение подаренных самцов и самок (200 коз обслуживаются 20 козлами, 40 коров – 10 быками и т. д.) послужили для мудрецов основой пространного