самые важные объекты инфраструктуры, а к концу лета планируют начать строить фармацевтический завод. Люди все активнее возвращаются в дистрикт, но рабочих рук все равно не хватает, поэтому Пит с Хеймитчем и предлагают свою помощь местным рабочим.

Теперь моя слежка у окна теряет всякий смысл. Я очень волнуюсь за Пита, когда знаю, что он не дома. Да, с ним Хеймитч, но сердцу это не объяснишь. Успокаиваюсь, только когда вижу их на темной аллейке, замученных и уставших, но зато довольных.

Меня с собой, конечно же, даже не зовут, потому что я очень четко дала понять ранее, что не собираюсь покидать свои четыре стены. Остается только выспрашивать у Сэй, чем вообще они занимаются в городе, и как там успехи на стройке.

Женщина говорит, что Пит с Хеймитчем держатся особняком, но все равно являются предметом всеобщего внимания. Все жители знают нас в лицо, поэтому мы тут вроде местных знаменитостей.

Они помогают строить основные жилые улицы: таскают материалы, вывозят мусор, копают, короче говоря, делают все, что требуется. Спрашиваю, чем занимается сама Сэй, и она рассказывает, что своими силами восстанавливает Котел, который теперь будет полностью легальным. Сейчас там ничего купить нельзя, зато она снова кормит всех желающих своей стряпней. Готовить приходится очень много, потому что после окончания работ все набрасываются на еду, как голодные волки.

Сэй жалуется, что, как и раньше, не хватает свежего мяса, которое сейчас привозят всего раз в две недели.

— Давай я попробую помочь, — говорю я раньше, чем успеваю подумать, потому что жалею женщину за ее титанический труд. Она целыми днями помогает всем вокруг, так еще и персонально опекает нашу троицу. — Может быть, смогу приносить тебе пару уток или белок, как раньше.

Она очень радуется моей инициативе, а я только после задумываюсь, какое обязательство на себя вешаю. У нас только налаживается обычный быт, и, если Пит в своем восстановлении движется семимильными шагами, то я скорее еле ползу со скоростью черепахи.

Успокаиваю себя только тем, что Сэй никогда не осудит меня, даже если я в итоге не сдержу обещания.

Тем не менее, на следующий день я встаю еще до рассвета, одеваюсь, беру лук и отправляюсь в лес.

Лето уже почти вступает в свои законные права, так что даже ранним утром на улице тепло. Ноги несут меня мимо новых строений, мимо братской могилы, которая уже начинает порастать зеленью и полевыми цветами. Природе все равно на революцию, на потери и горе людей, она стабильно окрашивает мир яркими красками и наполняет воздух свежим ароматом лесных трав.

Пробираюсь через почти порушенный забор на окраине дистрикта, и бегу прямиком в лес. Когда добираюсь до нашего с Гейлом обычного места встречи, замираю и оглядываюсь, будто старый друг может поджидать где-то за деревом. Но здесь никого нет и, наверное, никогда уже и не будет. Мысль укалывает меня, будто иголка, но это вовсе не причиняет боль. Просто напоминание, что все изменилось, и никто не остался прежним, — такова цена нормального будущего.

Мелкие работы по дому хоть и дали возможность размять закаменевшие мышцы, но эти нагрузки не сравнятся с охотой в лесу. Уже на вторых силках, которые пытаются установить отвыкшие от мелких действий руки, я чувствую испарину на лбу и ноющие ноги. Еще через пару километров мне удается заметить стаю уток на небольшой полянке, но первый выстрел не приносит результата — я промахиваюсь и распугиваю остальных птиц.

Еще несколько месяцев назад я бы могла подстрелить утку прямо в глаз с расстояния в два раза больше. Но чего еще можно ожидать от своего организма, если единственная активность за день — слежка за соседним домом, сидя на подоконнике.

К счастью, стая делает круг и возвращается почти на прежнее место, и в этот раз мне везет. По дороге обратно удается подбить еще пару белок, так что домой я возвращаюсь почти довольная собой. Ноги хоть и устают от непривычной нагрузки, но в целом чувствую себя замечательно, как раньше всегда и было после лесных вылазок.

Открываю входную дверь, ожидая увидеть возню Сэй на кухне, но натыкаюсь взглядом на омут голубых глаз и замираю на месте. Пит, присев на ручку кресла, гладит развалившегося Лютика, а кот тает, как лед под солнцем, и громко мурчит, подставляя голову для ласки.

Очень понимаю тебя, Лютик.

— О, солнышко, мы уже начали волноваться! — доносится из кухни голос Хеймитча.

Здороваюсь со всей компанией, и кладу рядом с Сэй свою добычу. Женщина рассыпается в благодарностях, и обещает принести на ужин свежее жаркое из утки. Отвечаю, что обойдусь и тем, что есть дома, пусть лучше кормит рабочих.

— Это ты для строителей? — неожиданно спрашивает Пит.

Киваю и объясняю, что Сэй пожаловалось на нехватку продуктов, на что сосед отвечает мне искренней светлой улыбкой. В комнате будто становится еще солнечнее и теплее, а я чувствую, что будь я котом, тоже бы начала мурчать.

— Это здорово, Китнисс. Спасибо за помощь.

Лепечу что-то невнятное в ответ, а сама пытаюсь запомнить лицо напротив в самых мельчайших деталях.

Это первый раз, когда Пит улыбается мне со времен своего возвращения домой.

Комментарий к 4

Итак, мы с Вами уже приближаемся к основным событиям)

Какие у вас идеи и желания, относительно продолжения? Поделитесь, возможно, с кем-то мои замыслы совпадут)

Как обычно жду от вас любой обратной связи и 15 “жду продолжения”, для выхода следующей главы.

Спасибо за поддержку!

5

Проходит уже целый месяц, как Хеймитч с Питом вкалывают на стройке каждый день с утра до глубокого вечера без выходных. Ну а я чувствую себя совсем одиноко в и без этого одинокой Деревне Победителей.

Завтракаем теперь на рассвете и очень быстро, чтобы они успели отправиться в город до жары. Я покидаю дом иногда вместе с ними, а иногда сразу после, но наши пути расходятся: я выбираю уединенный лес, а они — тяжелую работу в кругу людей. По возвращению в пустой дом ничего не остается, как дремать где-то в углу, смотреть глупый телевизор или в сотый раз бесцельно шастать из комнаты в комнату. Благодаря одиночному заключению я, наконец-то, привожу жилище в человеческий вид.

Иногда, чтобы помочь Сэй, я свежу́ю добычу, которую удается приносить почти ежедневно, но чаще оставляю это занятие женщине. С тех пор, как от скуки я начала самостоятельно готовить, она приходит только один раз в день рано утром, делает завтрак, забирает