– Это всё Плантагенеты, сэр, – она попыталась остановить Линли. – Их целое стадо, и я в них окончательно запуталась.

– Вы о чем, сержант? – спросил он, останавливаясь и поворачиваясь к ней.

– Вот об этом. – Хейверс указала на замок. – Ведь мы же туда идем, правда? В казематы, в цитадель, во внутренний двор, или как там это называется?

Томас посмотрел сначала на нее, потом на замок, а потом опять на нее.

– Хейверс, – сказал он. – Иногда я в недоумении, что же вы думаете обо мне в действительности. Хотя, – тут она увидела, что он пытается сдержать улыбку, – на меня произвело впечатление ваше знание замков.

– Пустое. Это все из романтических романов. Девицы в казематах в разодранных платьях и все такое… А кроме того, у меня на видео есть «Принцесса-невеста»[211]. «Меня зовут Иниго Монтойя…»[212] и так далее. Наверное, я смогу наизусть пересказать весь фильм.

– А-а-а… И тем не менее я впечатлен. Но пойдемте дальше.

Линли пересек улицу на пути к замку, но выбрал скамейку у основания его стен. Вокруг было много людей, и все они или выгуливали собак, или проветривали своих малышей, сидящих в колясках. Их вполне можно было рассматривать вместо фасадов стоявших напротив зданий.

Томас протянул ей одну из фотографий, которые захватил с собой.

– Что вам приходит на ум, сержант?

Барбара пристально посмотрела на фото. Фотограф запечатлел каждый дюйм пространства, в котором умер Дрюитт, но конкретно на этом фото был изображен угол кабинета. В нем на боку лежал ничем не примечательный желтый стул из пластмассы. Над ним висела доска для объявлений, испещренная выцветшими пятнами в тех местах, где когда-то висели эти самые объявления. Рядом располагалось окно. Была видна лишь его часть с жалюзи, поставленными в вертикальное положение.

– Жалюзи, – сказала сержант. – Снаружи через них ничего не увидишь. Но ведь мы об этом уже говорили. Это не поможет нам кого-то в чем-то обвинить, так что никакой ценности не имеет. Любой мог поставить их в такое положение.

– Абсолютно верно. Что-нибудь еще?

Барбара присмотрелась, не пропустила ли она чего-то важного, как, например… Она ни в чем не была уверена, так что имя виновного, нацарапанное на линолеуме, пришлось бы как раз кстати.

– Так как здесь только стул и доска для объявлений…

– Да. И что обращает на себя внимание?

– Вы о чем?

– О стуле.

– То, что он перевернут?

– То, что он вообще находится в этой комнате. Как вы помните, второй предмет мебели в комнате – это письменный стол.

– Правильно. Но ведь никто не намеревался посадить Дрюитта в комнату, в которой не на что было присесть.

– Согласен.

– Так вы хотите сказать… – Барбара еще раз посмотрела на фото и перевела взгляд на Линли. – Вы говорите именно об этом конкретном стуле, правильно?

Она посмотрела на фото под другим углом. Барбара чувствовала, что Линли наблюдает за ней, и знала, что на фото есть нечто, что он заметил. Но ей не бросились в глаза ни кровь, ни волосы, ни нитки ткани, потому что их – за исключением крови, которой вообще не было, – невозможно разглядеть на фотографии.

Она вспомнила о своих посещениях полицейского участка города Ладлоу с Линли и еще раньше, без него. А вспомнив, поняла, о чем он говорит, – и ощутила досаду, что не заметила этого сразу же.

– Когда мы с вами встречались с Раддоком, – сказала Хейверс, вспоминая, что ПОП делал в тот день, – мы были в помещении бывшей столовой, там же, где я встречалась с ним в первый раз. Но трех стульев в комнате не оказалось, и ему пришлось притащить один для вас.

– Именно, – сказал инспектор.

– Он прикатил его. Вы к этому ведете, да, сэр? Но что это может означать? Рабочее кресло могло появиться откуда угодно.

Линли забрал у нее фото и посмотрел на него еще раз.

– В принципе, вы правы, – сказал он. – И нас интересует не просто рабочее кресло, которое предложил мне Раддок. Гораздо интереснее отсутствие этого рабочего кресла на данном фото.

– Понимаю, но его вполне могли передвинуть – как, например, Раддок передвинул его бог знает откуда, чтобы предложить вам.

– Не сомневаюсь, что его передвинули, – согласился инспектор. – Но мы можем задать себе вопрос, почему его заменили на простой стул?

– Можем, – Хейверс кивнула. – Но это сильно притянуто за уши, нет? То есть я хочу сказать, что да, рабочее кресло – то, что на колесиках, – более удобно, но кто захочет, чтобы педофил чувствовал себя удобно?

– Не скажу, что не согласен. Ситуация «пусть он как следует помучается» вполне возможна, но это подразумевает, что ПОП знал, за что он привез Дрюитта в участок, а как мы с вами узнали, причина была ему неизвестна.

– Или он так говорит.

– И такое возможно. – Линли положил фото в файл и вытащил второе, которое забрал в комнате Барбары. Сержант заметила, что это фото лежащего навзничь тела Дрюитта со снятой лигатурой, лежащей рядом, уже после того, как ПОП пытался спасти его. Она посмотрела на фото, а потом на Линли и хотела уже было задать вопрос «и что дальше?», когда он остановил ее.

– Давайте назначим встречу с патологоанатомом, сержант, – предложил инспектор. – Если мы смогли что-то пропустить – а это именно то, что случилось, если речь идет о стуле, – то она тоже могла чего-то не заметить.

Колбрукдейл, Шропшир

Сати удалось уговорить пойти в школу. Когда Тимоти наконец встал и прислонился к стене душевой кабины с потоками воды, льющимися ему на голову, Ясмина пошла к младшей дочери и заверила ее, что с папой все в порядке, а мамы с дочками иногда ссорятся, что Сати и видела, перед тем как Мисса уехала вместе с Джастином. Такое иногда случается, но волноваться не стоит, потому что мама сегодня же поговорит с Миссой и та вернется домой. А что касается папы, милая, то он просто спал и его было трудно разбудить, потому что накануне он выпил таблетку.

Сати неохотно отправилась в школу, сжимая коробку с ленчем с надписью «Hello Kitty». Теперь Ясмина могла заняться Тимоти. Она вернулась в ванную.

– Ты мог умереть. – Это было первое, что она сказала мужу. – Через что еще, по-твоему, мы должны пройти? Сати видела, как умерла ее средняя сестра, только что наблюдала, как Мисса ушла из дома с вещами, а теперь еще и это… Ты. Практически без сознания, с женой, которая колотит тебя, чтобы ты пришел в себя. Ведь могло потребоваться ввести тебе «Налоксон»[213], а она наблюдала бы за всем этим. Ты этого хочешь? Мы теперь к этому стремимся?