– Значит, сокрушить нас – его священный долг, – сказал генерал Мейфферт. – Он жаждет не наживы, а воплощения своих странных взглядов на спасение человечества.

– Точно.

– Ладно, – вздохнула Кэлен. – Ну, так что же, по-твоему, этот святой поборник справедливости станет делать?

– В принципе, у него есть два пути, как мне кажется. Если он должен завоевать Новый мир и привести все человечество под власть Ордена, он должен захватить два основных места: Эйдиндрил, потому что там средоточие власти Срединных Земель, и Народный Дворец Д'Хары, потому что оттуда правят народом Д'Хары. Если эти два места падут, то посыплется и все остальное. Он сможет захватывать все, что осталось. Так что сейчас императору Джеганю нужно выбрать, что захватить первым.

Имперский Орден идет на Эйдиндрил, чтобы расколоть Срединные Земли. Зачем еще им идти на север? А захватив Эйдиндрил, они развернутся в сторону отдельно стоящей Д'Хары. Что может больше деморализовать противника, чем захват столицы?

Я не утверждаю, что это предрешено, я лишь объясняю вам, как действует Орден. Это то самое, до чего Ричард уже додумался сам. Учитывая, что на самом деле мы не в состоянии остановить их, думаю, что это только мудро – принимать реальность такой, какая она есть. Согласны?

Взгляд Кэлен обратился к карте.

– Я верю, что в самые черные времена мы должны верить в себя. Я не намерена сдавать Д'Харианскую империю Имперскому Ордену. Мы должны стараться вести военные действия как можно лучше, пока нам не удастся переломить ситуацию.

– Мать-Исповедница права, – со спокойной властностью проговорил Зедд. – В ту войну, что была в моей молодости, тоже бывали времена, когда все казалось безнадежным. Но мы все же победили и отшвырнули захватчика туда, откуда он пришел.

Д'харианские офицеры дружно промолчали. Тем захватчиком была Д'Хара.

– Но теперь все иначе. То была война, которую затеял злокозненный вождь. – Зедд поглядел в глаза генералу Мейфферту, затем капитану Циммеру, а потом всем остальным офицерам. – Во время войны на каждой стороне есть и хорошие, и плохие люди. Ричард, как новый Магистр Рал, дал этим хорошим людям шанс.

И в этой войне мы должны победить. Как бы ни было трудно в это поверить, но в Древнем мире есть хорошие люди, которым тоже не хочется жить под сапогом Ордена или воевать за идеалы Ордена. Тем не менее мы должны остановить их.

– Итак, – указала Кэлен на карту, – как, по-вашему, поведет войну Джегань?

Уоррен снова постучал по карте к югу от Эйдиндрила.

– Зная Джеганя и то, как он обычно расправляется с противником, думаю, он будет придерживаться генерального плана. У него есть цель, и он будет упрямо продвигаться к этой цели. Мы не совершали ничего такого, с чем бы ему уже не приходилось сталкиваться ранее. Учитывая его огромный опыт, сомневаюсь, что эту войну он считает какой-то особенной. Я вовсе не умаляю наших усилий – всякая война преподносит свои сюрпризы, и мы преподнесли ему несколько весьма неприятных. Однако я веду к тому, что в основном эта война идет так, как он ожидал.

У них уйдет все лето, чтобы добраться до того места, которое я вам указал, – учитывая его обычную скорость продвижения и то, что вы все же его тормозите. Джегань, как правило, всегда продвигается медленно, но неотвратимо. Он просто кинет в бой столько людей, сколько понадобится, чтобы сокрушить противника. Он понимает, что если не торопить события, то противник будет только дольше трястись от страха. А когда Джегань наконец заявится со своей ордой, противник зачастую уже готов будет сдаться, так как устал бояться неизбежного.

Если вы поставите вашу армию там, где я вам указал, то сможете защитить Эйдиндрил на всю следующую зиму, а Джегань будет терпеливо ждать. Он уже усвоил, какие суровые зимы в Новом мире, и не станет вести зимнюю кампанию. Но летом, когда они двинутся вперед, Эйдиндрил падет. Независимо от того, будете вы стоять на пути основных сил или нет. А когда они войдут в Эйдиндрил, мы должны во что бы то ни стало удержать Замок Волшебника. Это все, что мы можем сделать.

В комнате воцарилось молчание. Огонь в камине не горел. Верна и Уоррен уже уложили вещи и были готовы тронуться в путь, как и большая часть армии. Уоррен и Верна теряли свой дом. Кэлен покосилась на занавески, которые давным-давно сшила для них. Свадьба казалась смутным воспоминанием.

А ее собственная свадьба и вовсе сном. Когда она просыпалась, Ричард казался ей призраком. Отупляющая, бесконечная напряженная война была единственной реальностью. Иногда ей даже казалось, что она вообще его выдумала, что на самом деле его никогда и не существовало вовсе, и того счастливого лета в горах никогда не было. И эти сомнения ужасали куда больше, что вся орда Джеганя.

– Уоррен, – мягко спросила Кэлен, – а что дальше? Что произойдет следующим лето, когда они захватят Эйдиндрил?

Уоррен пожал плечами:

– Понятия не имею. Может, Джегань на некоторое время удовлетворится перевариванием Эйдиндрила, устанавливая контроль за Срединными Землями. Он верит, что его долг перед Создателем – привести все человечество под власть Ордена. Но рано или поздно он двинется на Д'Хару.

Кэлен подумала и обратилась к капитану Циммеру:

– Капитан, поднимайте своих людей. Пока мы собираемся, можете напомнить Джеганю, что наши мечи еще остры.

Капитан, ухмыльнувшись, прижал кулак к сердцу. Кэлен оглядела всех присутствующих.

– Я намерена заставить Орден оплачивать кровью каждую пядь. Если это все, что я могу, то я буду это делать до последнего дыхания.

Нестерпимо воняло нечистотами. Ричард стер пот со лба. Наконец-то впервые за весь долгий путь на перегруженном фургоне его начал чуть-чуть обдувать легкий ветерок.

Отвлекшись от мыслей о том, что Кэлен с Карой уже давно покинули безопасное убежище в горах, он заметил непривычное для столь позднего часа движение на улицах. То и дело сновали темные фигуры и ныряли в темные дома. Свет из открывающихся дверей на миг освещал проезжую часть. Луны не было, и Ричарду показалось, что из еще более темных переулков за ним кто-то наблюдает, дожидаясь, когда он проедет дальше. За грохотом колес фургона он не слышал, говорят они что-то или нет.

Свернув на ту улицу, которая вела к углежогу, Ричард вынужден был остановиться: какие-то люди с длинными копьями перекрыли ему дорогу. Один из них схватил лошадей под уздцы. Другие окружили фургон, направив на Ричарда копья. Это были гвардейцы.

– Что ты тут делаешь? – спросил ближайший гвардеец. Ричард спокойно ответил.

– Я меня есть специальный пропуск для поездок по ночам. Это для императорского дворца.

Обычно слов «императорский дворец» было достаточно, и его всегда пропускали.

Гвардеец погрозил пальцем.

– Коли у тебя есть пропуск, то покажи.