Впечатление было такое, словно сейчас с ней Ричард, тут, в постели. Ей снова было так хорошо. Кэлен тяжело дышала. Во рту пересохло.

В объятиях Ричарда она всегда испытывала такое удовольствие от того, что никогда не наступает пресыщение, что всегда остается что-то неизведанное, не испробованное, не найденное. Кэлен всегда приводили в восторг мысли об этом бесконечном поиске недостижимого.

Она резко выдохнула. Теперь она снова ощущала себя участницей этой скачки.

Но того, что происходило сейчас, она и представить себе не могла. Кэлен вцепилась в простыни, рот открылся в беззвучном крике боли.

Это было что-то нечеловеческое, жуткое. Полная бессмыслица. Она снова ахнула, ее охватила паника. Кэлен застонала от ужаса происходящего – от намека на удовольствие во всем этом и от растерянности, что чуть ли не наслаждается ощущениями.

И тут на нее снизошло озарение. Она поняла значение происходящего.

На глаза навернулись слезы. Кэлен каталась по кровати, разрываясь между радостью от того, что чувствует Ричарда, и болью от понимания, что Никки сейчас тоже вот так его чувствует. Ее отбросило на спину.

Кэлен снова ахнула, глаза расширились, все тело напряглось, как струна.

Она вскрикнула от боли. Она корчилась и извивалась, прикрывая груди руками. От боли, которую она не могла ни понять, ни точно определить, слезы хлынули ручьем.

Она так скучала по Ричарду. Хотела его до боли.

На нее накатывали волны оглушающей боли, смешанной с неудовлетворенным желанием, превратившимся в отвращение. Она не могла отдышаться...

И вот все закончилось, Кэлен разрыдалась, власть над телом вернулась, но она слишком измучилась, чтобы двигаться. Она и ненавидела каждое мгновение происходившего, и горевала, что все закончилось, потому что в те мгновения наконец-то снова чувствовала Ричарда.

Кэлен радовалась, что вдруг так неожиданно снова почувствовала его, и испытывала ослепляющую ярость из-за того, что все это означало. Зажав простыню в кулаки, она безутешно плакала.

– Мать-Исповедница? – В палатку скользнула темная фигура. – Мать-Исповедница?

Это появилась Кара. Она зажгла на столе свечку. Свет казался ослепительно ярким. Кара посмотрела на Кэлен.

– Мать-Исповедница, с вами все в порядке?

Кэлен отрывисто вздохнула. Она лежала в своей кровати, запутавшись в покрывале.

Может быть, это всего лишь сон. Ей очень этого хотелось. Но Кэлен знала, что это не так.

Сев, Кэлен провела рукой по волосам.

– Кара... – Это прозвучало, как задушенный всхлип. Опустившись на колени, Кара обхватила Кэлен за плечи.

– В чем дело?

Кэлен судорожно ловила воздух ртом.

– Что стряслось? Чем я могу помочь? Тебе больно? Ты заболела?

– Ох, Кара... Он был с Никки.

Кара немного отодвинулась, посмотрела с сочувствием.

– О чем ты говоришь? Кто был...

Она осеклась, сообразив, о чем идет речь.

Кэлен стала вырываться из рук Кары.

– Как он мог...

– Она наверняка вынудила его, – твердо отрезала Кара. – И он должен был подчиниться, чтобы сохранить тебе жизнь. Должно быть, она пригрозила ему.

Кэлен покачала головой.

– Нет, нет! Уж слишком он этим наслаждался. Он был как зверь. Меня он никогда так не брал. Никогда он не действовал... Ох, Кара, он запал на нее! Не мог больше устоять. Он...

Кара встряхнула Кэлен:

– Проснись! Да открой ты глаза! Мать-Исповедница, проснитесь! Ты спишь наполовину. Еще толком не проснулась.

Кэлен, моргнув, огляделась. Она все еще никак не могла отдышаться, но плакать перестала.

Кара права. Это действительно произошло, сомнений нет, но когда она спала, и во сне застало ее врасплох. И она неадекватно отреагировала.

– Ты права... – невнятно проговорила Кэлен, она охрипла от рыданий. Нос от слез так распух, что она могла дышать только ртом.

– Ну а теперь, – спокойно проговорила Кара, – расскажи, что стряслось.

Почувствовав, как заполыхало лицо, Кэлен пожалела, что горит свеча. Да как она может кому-либо рассказать? Жаль, что Кара услышала и примчалась.

– Ну, через узы, – Кэлен сглотнула, – я почувствовала, что... что... Ну, что Ричард занимается любовью с Никки. Кара скептически поморщилась.

– Ощущения были такими же, как... то есть я хочу сказать, ты уверена? Точно уверена, что это был он?

Кэлен почувствовала, что краснеет еще больше.

– Ну, пожалуй, не совсем. Не знаю. – Она натянула покрывало на грудь. – Я чувствовала... его зубы на мне. Он кусал...

Кара, почесав в затылке, отвела взгляд, не зная, как сформулировать вопрос. Кэлен избавила ее от мучений.

– Ричард никогда со мной так не обращался.

– О! Ну, значит, это был не Ричард.

– То есть как не Ричард? Это наверняка должен быть Ричард.

– С чего вдруг? Ричард что, захотел бы заниматься с Никки любовью?

– Кара... Она могла вынудить его. Угрозами.

– Как по-твоему, Никки – порядочный человек?

– Никки? – Нахмурилась Кэлен. – Ты что, рехнулась?

– Вот мы и приехали. Почему это обязательно должен быть Ричард? Никки могла запросто отыскать какого-нибудь мужичка. Симпатичного селянина. Вполне возможно, что именно так они и было.

– Правда? Ты так считаешь?

– Ты же сама сказала, что это было непохоже на Ричарда. То есть ты еще толком не проснулась... и была в шоке. Ты сказала, он никогда...

Кэлен отвела взгляд.

– Да, пожалуй. – Она снова посмотрела в тусклом свете на Морд-Сит. – Извини, Кара. Спасибо, что побыла со мной. Мне бы не хотелось, чтобы на твоем месте оказался Зедд или кто-то еще. Спасибо.

– Думаю, лучше оставить это между нами, – улыбнулась Кара.

Кэлен благодарно кивнула.

– Если бы Зедд начал задавать мне подробные вопросы, я бы со стыда умерла.

Тут Кэлен сообразила, что Кара завернулась в покрывало, а под ним ничего нет. На груди виднелось темное пятнышко. И еще пятнышки – но посветлей. Кэлен не раз видела Кару обнаженной и что-то не припоминала этих. Вообще-то говоря, не считая шрамов, тело Морд-Сит было на зависть совершенным.

– Кара, что это? – нахмурившись, указала Кэлен. Кара опустила глаза и поплотней запахнула покрывало.

– Это... э-э-э... просто синяк.

Любовный синяк. Оставленный мужскими губами.

– Бенджамин сейчас в твоей палатке?