— У меня есть люди, которые смогут отлично найти верный тон. — Далтон потеребил губу. — Куда бы ни двинулся Магистр Рал, наши люди должны появляться за ним следом и произносить подготовленные нами речи.

— Верно, — снова кивнул Бертран. — Речи резкие, пугающие и пламенные.

Далтон глубоко задумался, прикидывая, что понадобится для воплощения этого плана.

— Магистр Рал с Матерью-Исповедницей, — сказал он наконец, — предпримут очень быстрые и весьма неприятные действия, если хотя бы заподозрят нечто подобное. Вообще-то будет куда лучше, если они никогда не узнают о том, что наши посланцы говорят людям. Во всяком случае, вначале. Наши послания должны поступать на места лишь после того, как Магистр Рал уедет оттуда. Пусть Магистр Рал говорит что хочет. А мы придем следом и распишем во всей красе, что те свободы, которые он предлагает, — ложь. Запугаем народ до помешательства.

Далтон знал, насколько легко при помощи верных слов манипулировать сознанием людей, особенно если они запутались в противоречиях и заняты другими заботами.

— Если все проделать как следует, народ решительно поддержит нас, а мы как раз в это время этот самый народ и предадим, — улыбнулся Далтон. — Когда я проверну операцию, они сами радостно благословят нас на это!

Бертран отхлебнул рома.

— Вот теперь ты снова соображаешь, как тот человек, которого я взял на работу!

— Но когда народ отринет его. Магистр Рал, несомненно, весьма бурно воспримет свое поражение. Он прибегнет к силе, — не сдавалась Хильдемара.

— Возможно. — Бертран поставил кубок на стол. — Но к тому времени Имперский Орден уже завладеет Домини Диртх, Магистр Рал уже ничего не сможет поделать. Они с Матерью-Исповедницей окажутся в изоляции и без всякой надежды на подкрепление.

— Магистр Рал с Матерью-Исповедницей окажутся в Андерите в ловушке... — Хильдемара наконец улыбнулась, сжав кулаки. — И Джеган заполучит их!

— И вознаградит нас! — ухмыльнулся Бертран. Он повернулся к Далтону:

— Где расположен д'харианский отряд?

— Между поместьем и Ферфилдом.

— Отлично! Предоставь Магистру Ралу с Матерью-Исповедницей все, что захотят. Пусть ездят, где им заблагорассудится. Мы должны быть безупречны.

Далтон кивнул:

— Они сказали, что желают посетить библиотеку.

Бертран снова хлебнул рома.

— Прекрасно. Пусть себе посещают и смотрят что хотят. В библиотеке нет ничего, что поможет им.

* * *

Ричард обернулся на шум.

— Кыш? — закричала Ведетта Фиркин, размахивая руками. — Кыш, ворюга!

Сидевший на прибитой к верху ставня доске ворон отпрыгнул, взмахнув крыльями и громко выражая свое недовольство. Ведетта, оглядевшись, схватила стоявшую поблизости палку, которой открывали окна. Размахивая ею, как мечом, библиотекарша попыталась прогнать ворона. Растопырив крылья и взъерошив перья, вставшие рожками на голове, птица отпрыгнула, громко каркнув на Ведетту.

Ведетта же снова шуганула огромную черную птицу. На сей раз ворон предпринял стратегическое отступление на ближайшую ветку и с безопасной позиции разразился сварливой речью.

Ведетта Фиркин захлопнула окно, поставила палку и, победно отряхнув руки, вернулась к посетителям.

Чтобы успокоить Ведетту, Ричард и Кэлен переговорили с ней, как только пришли в библиотеку. Ричард хотел добиться ее расположения, чтобы библиотекарша вдруг не вспомнила, что, возможно, ей стоит прятать от них книги, и полностью очаровал ее.

— Извините, — тихо проговорила Ведетта и поспешила к Ричарду с Кэлен. — Я прибила эту доску, чтобы кормить птиц, но мерзкие вороны все время крадут корм.

— Вороны тоже птицы, — заметил Ричард. Библиотекарша выпрямилась, слегка озадаченная.

— Да, но... Это же вороны! Вредные птицы! Они воруют семена, и тогда эти милые певчие птички не прилетают. А я так люблю певчих птиц!

— Понятно, — улыбнулся Ричард и снова занялся книгой.

— Но, как бы то ни было, извините за беспокойство, Магистр Рал, Мать-Исповедница. Я просто не хотела, чтобы эти крикливые вороны мешали вам по своему обычаю. Лучше всего прогнать их сразу. Теперь я постараюсь, чтобы он больше не отвлекал вас.

— Спасибо, госпожа Фиркин! — улыбнулась пожилой женщине Кэлен.

Та уже собиралась уйти, но остановилась.

— Простите, что говорю вам это, Магистр Рал, но у вас такая чудесная улыбка! Когда вы улыбаетесь, вы очень похожи на одного моего друга.

— Правда? И на кого же? — рассеянно поинтересовался Ричард.

— На Рубена. — Библиотекарша покраснела. — Очень благородный мужчина.

Ричард продемонстрировал столь пленившую ее улыбку.

— Уверен, он охотно вам улыбался, госпожа Фиркин.

— Рубен... — пробормотала Кэлен, когда библиотекарша пошла прочь. — Напоминает мне Зедда. Он иногда любил называться этим именем.

Ричард вздохнул, скучая по деду.

— Хотел бы я, чтобы старик сейчас был с нами! — шепнул он Кэлен.

— Если вам что-то понадобится, — сказала через плечо госпожа Фиркин, — пожалуйста, без колебаний спрашивайте меня. Я весьма неплохо знаю культуру Андерита и его историю.

— Да, конечно. Благодарю вас, — отозвался Ричард и, пользуясь тем, что пожилая дама повернулась к ним спиной, под столом ласково погладил Кэлен по бедру.

— Ричард! — повысила голос Кэлен. — Занимайся делом!

Ричард покачал головой. Было бы куда проще сосредоточиться на чтении, не ощущай он подле себя ее тепла. Захлопнув книгу, он взял следующую — книгу актов гражданского состояния — и просмотрел на предмет чего-нибудь более или менее полезного.

Впрочем, ничего полезного они пока не нашли, зато Ричард сумел обнаружить достаточно сведений, чтобы сложить в единое целое факты, которые могли пригодиться. Без сомнения, библиотека стоила затраченного на нее времени. Это была действительно библиотека культуры. Ричард сомневался, что большинство посетителей имели хотя бы малейшее представление о мрачной истории их страны, спрятанной на самом виду. Увы, им мешали предубеждения.

Ричард понял, насколько сильно древние андерцы до прихода хакенцев зависели от руководства, под которым в те времена развивалась страна. Их защищала чья-то рука.

Судя по записанным песням и молитвам и более поздним отчетам о том, какие почести воздавались этому пастырю-защитнику, Ричард сильно подозревал, что рука эта принадлежала не кому иному, как Йозефу Андеру. Подобное обожание этому человеку понравилось бы, судя по тому, как характеризовал его Коло. Ричард опознал многие чудеса как вероятную работу волшебника. Когда он исчез, жители страны стали словно сироты, растерянные и потерянные, без помощи идола, которому поклонялись, но который более не отвечал им. Древние андерцы остались одни и на милости сил, которых не понимали.