Мои руки непроизвольно дрожат, в груди теперь сплошное месиво из боли и непонимания.

– Какая она тварь. Ты едва успела уехать, а она…

– Всё сделала правильно. Сабина всегда мечтала выйти за него замуж. Она влюблена в него долгое время и подходит ему. Пожалуйста, оставьте меня одну. Пожалуйста… – шепчу я.

Девушки уходят, тихо закрывая за собой дверь.

Смотрю на фотографию снова и снова, и слеза скатывается по щеке. Спасибо, Герман, умеешь же ты поддержать. Но это жизнь. Она идёт дальше, вне зависимости от моих чувств. Нужно просто принять это. Сабина и Дерик. Кристин предупреждала меня, но я думала, что справлюсь легко. Нет, мне так больно… так горько.

Всё же, я позволила себе немного слёз, которые невероятно вымотали меня, а утром меня ждут разбитые надежды, разбитое сердце и разбитое прошлое. Но мешать им я не буду. Никогда. Дерик знает, что делает и, если он выбрал её, я буду за них рада. А пока… пока нужно покончить с прошлым.

С утра проторчав долгое время в почтовом отделении и отправив обратно все документы, еду на работу, и всё падает из рук. Остальные вырезки из газет я не читала. Я больше не в Альоре, а в Америке. И меня не должно волновать, что у них там происходит. Я поставлю точку именно в том, что знаю. На этом всё.

Долгие, нудные и откровенно скучные дни тянутся слишком долго, не считая моих уроков французского и вождения, где я делаю приличные успехи. Работа становится каторгой, на которую я с неохотой просыпаюсь каждый день, но Инга радуется тому, что иногда я хожу с ней на шопинг. Мег с удовольствием приходит ко мне по вечерам, чтобы приготовить что-то новое из книги рецептов, которую ей прислала мама в подарок на День Благодарения. Только сестра и подруга спасают меня из бездны отчаяния и боли.

– Да, я скоро буду. Занесу продукты домой и приеду. Хорошо, я куплю тебе те самые пончики. Всё, Инга, мне неудобно держать пакет. – Отключаю звонок и, придерживая рукой пакет с овощами, открываю дверь в квартиру.

По пятницам мы теперь вместе ходим в кино на какой-нибудь фильм, якобы на свидания, которых у нас с сестрой нет. Мег сегодня задержится на работе, понятно зачем. Нет, не осуждаю. Её жизнь, не моя.

Разобрав еду, переодеваюсь в удобные джинсы и свитер, набрасываю жилетку и беру рюкзак, чтобы позже сложить в него пончики, которые нужно купить для Инги по пути в кинотеатр. Он располагается в двух кварталах от моего района, так что я собираюсь идти пешком в тяжёлых сумерках вечера. На самом деле я бы легла пораньше спать сегодня. За последнюю неделю я практически не высыпаюсь, и я бы…

Неожиданно свет надо мной гаснет. Потрясающе. Снова выбило пробки. Как же вовремя.

Закрываю квартиру и бросаю ключи в рюкзак. Это привычно в нашем доме, скоро починят, так что не о чем волноваться. Секундная уверенность сменяется напряжением в теле. Оборачиваясь, я вижу тёмный коридор и слышу за дверями соседей голоса. Ничего странного. Но по моей коже пробегают мурашки, может быть, потому, что я достаточно пережила, и это защитная реакция. Я не знаю отчего, но мне немного не по себе.

Направляюсь по коридору и слышу за спиной шаги. Не успеваю обернуться, как к моему лицу подносят что-то очень сладко пахнущее. Дёргаюсь, мычу, пытаюсь ударить нападающего. Но эта вонь проникает в мои лёгкие, забивая их дымом, впитывающимся в кровь. Медленно мои руки и ноги становятся тяжёлыми. Паника собирается в груди. Я изо всех сил толкаю спиной человека, крепко удерживающего меня. Но это всё без толку. Ноги не держат, и я сползаю вниз. Туман наполняет голову. Я лечу в темноту, и горло сдавливает от крика ужаса и страха, но неожиданно всё становится тихим и мрачным в моём сознании. Всё гаснет.

Ей всё хуже и хуже с каждой секундой. Голоса людей приближаются, и я надеюсь, что они успеют. Хоть кто-то успеет. Рана на боку Джины кровоточит, и кровь капает мне на брюки. Изнутри меня пронизывает холодом. Всё тело Джины сотрясает мелкая дрожь, губы синеют, а кожа становится бледной.

Я не могу её потерять. Не так.

– Фредерик…

Она хрипит, уголки её губ алые.

– Я здесь. Джина, чуть-чуть потерпи. Потерпи…

Её взгляд концентрируется на моём лице. Губы, пусть и дрожат, но слабо улыбаются. Нет… я знаю этот момент. Спокойствие. Я его ощущал, и это плохой знак.

Я не знаю, сколько ей требуется приложить усилий, чтобы приподнять руку и коснуться моего лица. Прикосновение ледяное, но для меня самое тёплое.

– Мне не страшно… страшно только… что люди пострадают… если ты отступишь… ты мой король, Фредерик, – произносит Джина, и моё сердце впервые за всю жизнь раскалывается от боли. Из уголка её глаз скатывается слеза, а она пытается улыбаться мне.

– Ты мой… король… Альоры… ты будущее… мой король…

Её глаза закатываются, и из горла вырываются слабые бурлящие звуки.

– Нет! Джина, нет! Открой глаза! Открой… глаза… Джина! – Прикладываю палец к вене на её шее, удерживая её за спину. Пульс медленный, очень медленный.

– Дерик! – В спальню влетает Герман, а за ним ещё какие-то люди. Я не вижу ничего, только бледное лицо Джины. Я не слышу других голосов, только её тихий шёпот, как мантра, повторяющаяся у меня в голове.

Мой король… мой король… ты мой…

Меня толкают в сторону, и я падаю на задницу, наблюдая, как врачи поднимают её и переговариваются друг с другом. Они уносят её и так вовремя. Хотя я уже не знаю, вовремя ли…

Меня обхватывают за плечи и встряхивают. Гул голосов становится чётче, а её шёпот самый громкий. Он внутри меня.

– Дерик! Ты ранен? Дерик! – Герман кричит мне в лицо.

– Нет. Это кровь Джины, – мой голос сухой. Я не могу сказать ничего другого сейчас. Мне нужно встать и идти. Встать и сделать то, что я должен. Спасти людей. Она о них думала. Она о них переживает.

– Калеб? Остальные ребята? Сколько у нас погибших? – Поднимаюсь на ноги и смотрю на людей, толпящихся в коридоре. Замечаю Эни, бледную и пребывающую в состоянии шока, Сабину, рыдающую в голос. Мне насрать на них.

– Пока нет ни одного погибшего. Уже практически всех отвезли в госпиталь. Мои парни доставили их на машинах в больницу, так как карет «Скорой помощи» не хватало. Реджина сказала мне, что ребята отравлены, и я сразу же вызвал помощь. Она была, кстати. Врачи как раз находились здесь, когда влетел Дин и начал кричать, что убил Джину.

– Они живы? Все? – Иду мимо людей к Ферсандру.

– Да, благодаря Реджине. Она сразу поняла, в чём дело, и помогла Калебу. Заставила его вырвать, и он уже практически в норме, но я отправил его вместе со всеми в госпиталь. Остальным сделают промывание желудка и поставят капельницы, но некоторые, кто долго был в таком состоянии, будут приходить в себя дольше. Главное, жить будут. Этих уродов, что сделали такое, я приказал отловить и доставить в участок. Всех, кого нанял Дин. Они пытались сбежать.