В день именин Варвары Туркестановой Александр I подарил ей свой портрет в виде камеи, сопровождая дар словами: «Тот, которого Вы предпочитаете. От того, кто Вас предпочитает»[933].

В конце августа 1818 г. Мария Федоровна отправилась в европейский вояж, в качестве спутницы она взяла свою фрейлину Варвару Туркестанову. Судя по всему фрейлина отправилась в поездку уже беременной. Все путешествие Туркестанову мучил жуткий токсикоз. Уже 11 сентября она писала: «Весь день я чувствовала себя совершенно больной: горечь во рту внутреннее беспокойство, натянутые нервы, одним словом, мне было плохо, и, тем не менее, мне пришлось ехать на парад…»[934]. Удивительно, но взрослая женщина довольно долго считала, что причина недомогания – расстроенный желудок, и лечилась от беременности слабительными.

22 октября 1818 г. Туркестанова на короткое время пересеклась в Германии с императором Александром I. Она все еще активно принимала слабительное, рвотное и хлористую ртуть. Наконец 30 декабря 1818 г. мучительное для фрейлины путешествие закончилось: «Когда я увидела Зимний дворец, я чуть не выскочила из кареты. Наконец я подошла к своему подъезду, поднялась по 113 ступеням, открыла дверь, и меня охватило чувство полнейшей радости и благодарности Провидению, приведшего меня к родному очагу. Первым делом я пошла в домашнюю часовню и воздала Ему должное за оказанное мне благодеяние»[935].

Но факт беременности фрейлины был уже, что называется, налицо. С отцовством ребенка все оказалось очень сложным. В 1818 г. Туркестанова одновременно встречалась с двумя мужчинами – 41-летним Александром I и 24-летним светским повесой князем Владимиром Голицыным. И в том, и другом случае отношения эти были далеко не платонические. Большинство исследователей склоняется к тому, что Александр I считал ребенка своим. По крайней мере, он продолжал навещать беременную Туркестанову в ее квартире во Фрейлинском коридоре, подтверждая ее статус официальной фаворитки.

Об этом писала и сама Туркестанова (17 апреля 1819 г.): «Император оставался у меня два с половиной часа. Он, как обычно, выказал по отношению ко мне бесконечную доброту; мы болтали о вещах очень интересных… Снова вернулись к вопросу о том, чтобы мне сменить квартиру; он говорил мне о дворце Шепелева, но так как придется, может быть, брать дворец Салтыкова, который мне не очень подойдет, то я думаю, что остановлюсь на том, чтобы не двигаться с места или, быть может, просто обменять мои комнаты на соседние, где только немного больше солнца; впрочем, все это должно устроиться этим летом. Если Господь даст мне жизни и здоровья, я надеюсь устроить мои дела, как мне удобно…»[936]. Совершенно очевиден тон письма, в нем просматриваются и обширные планы на будущее, и уверенность в дальнейшей благосклонности Александра I. Отметим и то, что вдовствующая императрица Мария Федоровна была категорически против таких визитов императора, но Александр I пренебрег запретом Марии Федоровны и продолжил визиты во Фрейлинский коридор.

Надгробие В. И. Туркестановой

Однако, как часто бывает, жизнь распорядилась по-своему. На момент первых родов Варваре Туркестановой исполнилось 44 года. Вполне возможно, что беременность осложнялась почечной недостаточностью, гипертонией и болезнью желудка. В результате тяжелых родов в мае 1819 г. фрейлина Туркестанова родила девочку в своей квартире на третьем этаже Зимнего дворца. Через несколько дней Туркестанова умерла от послеродового заражения крови.

Официально объявили, что причина смерти – холера. Хотя «больную» активно посещали не только врачи, но и друзья. Никто и не думал изолировать «больную холерой». Более того, после 18 мая 1819 г., когда Туркестанова, почувствовав приближение конца, причастилась, на следующий день, 19 мая, в Зимний дворец из Павловска прибыла императрица Мария Федоровна и оставалась с умирающей фрейлиной до самого конца.

По поводу этой смерти было много разговоров. Факт родов в Зимнем дворце скрыть невозможно. Так и осталось неизвестным, кто отец родившейся девочки. Очень многое свидетельствовало, что им был Александр I, который распорядился, чтобы тело усопшей оставалось в Зимнем дворце, что являлось знаком «беспримерного отличия; и он пожелал, чтобы похороны были устроены за его счет»[937]. 22 мая 1819 г. тело Варвары Туркестановой перевезли в Александро-Невскую лавру где утром 23 мая предали земле. П. А. Вяземский писал А. И. Тургеневу: «Вчера скончалась княжна Туркестанова. Что ни говори, но она была и добрая, и любезная, и необыкновенно умная женщина. Благодетельствовала многим, несмотря на недостаточное состояние, и оставила приятные о себе воспоминания в многочисленном знакомстве».

А. В. Жуковская

Еще одна грустная история произошла во Фрейлинском коридоре Зимнего дворца при Александре II. Тогда, в 1869 г., Алексей Александрович, 19-летний великий князь, влюбился во фрейлину Александру Васильевну Жуковскую, ей на то время было 27 лет.

Об отношении великого князя к фрейлине А. В. Жуковской красноречиво свидетельствует запись в дневнике великого князя, которую он предполагал показать своей любимой (12 июля 1869 г.): «После обеда учебному батальону и маневров я возвратился в Царское Село. Перовский мне передал Твое чудное письмо, где Ты выразила желание, чтобы я писал мой журнал, и что Тебе это доставит удовольствие, я с радостью принялся за него, хотя последнее время совсем перестал писать, но мне приятно знать, что я каждый день могу делать что-нибудь приятное для my dear little wife. Ночью с 12-го на 13-е я писал Тебе письмо, прости мне, если оно было слишком безумное, но я не мог иначе писать, со мною Бог знает что делалось, после того как я прочел твое письмо, все чувство, которое когда-либо было в моей душе к Тебе, все оно поднялось и заговорило так сильно, что я думал, что сойду с ума. Я написал Тебе всю правду, потому что я фраз писать не умею, я написал Тебе все задушевные мысли, которые я думал прежде никому не говорить. Мне было больно, мне было ужасно думать, что я должен уехать от Тебя, и я не знаю, увижусь ли с Тобой еще раз в жизни. Я еще раз Тебе повторяю, что Ты – моя гордость, Ты – моя святыня»[938].