Великий князь Алексей Александрович

Александра Жуковская не была чужой в Зимнем дворце, поскольку ее отец – поэт Василий Андреевич Жуковский – сначала состоял чтецом императрицы Марии Федоровны, затем учил русскому языку будущую императрицу Александру Федоровну (супругу Николая I), а после являлся главным воспитателем наследника-цесаревича Александра Николаевича, будущего Александра II. Александра Жуковская стала фрейлиной императрицы Марии Александровны в 16 лет, в 1858 г.

Надо заметить, что очень часто третий этаж Зимнего дворца походил на серпентарий, и молодой великий князь отчетливо представлял себе, что кроется за милыми улыбками и словами придворных. Поэтому в своем дневнике летом 1869 г. он отметил: «Я спрашивал их, довольны ли они своим житьем в Ильинском, на что они отвечали, что очень, что жизнь чрезвычайно спокойная, что все общество живет, как ангелы, так дружно и мирно. По словам Александры Андреевны, она сделалась большим другом Нины, что Нина тоже ангел, одним словом, по их словам можно подумать, что они все живут в раю. Я бы предпочел ад, чем этот рай… Спрашивала она о Тебе, говорила, что вообще все тихо и о нас совсем не говорят. Слава Богу. Я у всех узнал все, что мне нужно было знать, и в душе хохотал над ними. Жалкий, пустой народ».

Официально роман великого князя с фрейлиной был «высочайше закончен». Конечно, императрица Мария Александровна не могла согласиться с тем, что ее сын видит в своей связи с фрейлиной нечто большее, чем стандартное увлечение юности. У императрицы Марии Александровны уже имелся опыт отлучения своих сыновей от фрейлин. В 1866 г. она сумела уговорить старшего сына Александра Александровича (будущего Александра III) расстаться с фрейлиной княжной Марией Элимовной Мещерской. Императрица убедила фрейлину в необходимости покинуть Зимний дворец и отправиться за границу. В июне 1867 г. М. Э. Мещерская вышла замуж за П. П. Демидова.

Оторванный от своей любимой, великий князь Алексей Александрович, как и всякий искренне влюбленный, продолжал думать о ней (15 июля 1869 г.): «Я лег в постель, закурил папироску и стал думать. Вспомнил я наши последние свидания, вспомнил все, что Ты мне говорила и писала, и стало мне грустно, и казалось мне, что я совсем один и некому мне сказать свои задушевные думы и чувства, как, бывало, мы с Тобой разговаривали в чудную прошедшую зиму и весну, и вспомнил я наши прогулки в Павловском, и стало мне больно, и хотел всей душой Тебя видеть, Тебя обнять, моя душка, мой ангел».

В это время Алексей Александрович сопровождал своего старшего брата, будущего Александра III, в его путешествии по Волге. Во время пребывания в Казани великий князь записал: «После чтения я ходил по своим темным комнатам и долго думал. Думал я, что делается в Лигове, что делаешь и думаешь Ты, вспоминаешь ли Ты обо мне так же часто, как я о Тебе. Думал я о сегодняшнем бале, и сравнивал я его с теми чудными балами в Петербурге, где я танцевал с Тобой мазурку и потом ужинал. Вспомнил я о вечерах у гр[афини] Тизенгаузен и возвращение домой. Вспомнил я Твою маленькую комнату, где мы, бывало, так часто сидели, и стало мне опять тяжело одному и захотелось во что бы то ни стало написать Тебе, но потом я вспомнил, что это невозможно, и я, скучный и печальный, пошел спать, но долго не мог заснуть, и хотел я Тебя видеть, с Тобой забыть весь мир, Тебя одну хочу я, и отняли Тебя у меня, и проклинал я всех людей и всех, всех на свете». Отметим, что «маленькая комнатка» – это квартира фрейлины Жуковской в Зимнем дворце, где влюбленные «так часто сидели». Можно только предполагать, кого из близких проклинал великий князь, разлученный с любимой женщиной.

К осени 1869 г. влюбленные продолжали встречаться, поскольку в дневнике («журнале») великого князя Алексея Александровича появляются строки, написанные рукой фрейлины А. В. Жуковской (23 ноября 1869 г.): «Ты сказал сегодня: „И не забывай, что я тебя люблю“. Спасибо, мой ангел, да возлюби тебя Господь за это. Это было еще твоим прощением, которое я услышала, как слыхала уже дважды; эти два раза ты стал моим спасением, говоря, ты снова спасал меня от отчаяния. Не забывай, что мы любим друг друга, и Бог это знает, и Он милостив и не судит, как люди. Думай об этом, когда тебе придет мысль, что ты не таков, каким должен быть, и когда ты будешь страдать за меня. Говорю тебе снова и снова и буду говорить всегда, что ты сделал мне только добро, ничего кроме добра, и без тебя мое несчастье было бы слишком трудно вынести, и каждый день я благодарю Бога, давшего мне тебя, и трепещу от боли, которую тебе причиняю, ибо я не могу дать тебе ничего другого. О, прости мне это еще раз и не покидай меня больше. Я боюсь без тебя».

Каких-либо документов, подтверждающих факт брака фрейлины и великого князя нет. Есть предположение, что тайный брак заключен 9 сентября 1868 г. в русской православной церкви в Женеве. Есть версия о тайном браке, совершенном в Италии в 1870 г.

Сохранились их письма, в которых они называют друг друга мужем и женой. Есть фотография Алексея с автографом: «То my dear little wife from her faithful husband» (Моей милой женушке от ее преданного мужа)[939].

После того как фрейлина А. В. Жуковская забеременела от великого князя Алексея Александровича и такое «событие» стало уже невозможно скрывать, великого князя срочно отправили в кругосветное плавание. О душевном состоянии великого князя накануне отплытия (20 августа 1871 г.) свидетельствует фраза из записной книжки его воспитателя Посьета (22 мая 1870 г.): «АА ничего не делает, ко всему равнодушен, только бы пить „неразб.“»[940].

Однако долг оказался выше чувств влюбленных, хотя сам Александр II фактически жил на два дома, имея детей от другой фрейлины – Е. М. Долгоруковой. Только весной 1873 г. великий князь Алексей Александрович прибыл во Владивосток.

Для Алексея Александровича, оставившего беременную любимую женщину, произошедшее стало настоящей трагедией. 31 августа 1871 г. он писал из Копенгагена императрице: «Мама, ради Бога, не губи меня, не жертвуй своим сыном, прости меня, люби меня, не бросай в ту пропасть, откуда мне не выйти…»[941]. 12 сентября 1871 г., уже во время плавания, великий князь продолжал молить мать: «Ты понимаешь, что такое чувства? Иметь жену, иметь дитя и бросить их. Любить больше всего на свете эту женщину и знать, что она одна, забыта, брошенная всеми, она страдает и ждет с минуты на минуту родов. А я должен оставаться какой-то тварью, которого называют великим князем и который поэтому должен и может быть по своему положению подлым и гадким человеком. И никто не смеет ему этого сказать. Дай мне лучше надежду. Я не могу так жить, клянусь тебе Богом. Помогите мне, возвратите мне честь и жизнь, она в ваших руках»[942].