места, она обошла столик подойдя к диванчику где расположился учитель, села рядом и облокотила голову ему на плече. Ясуо еще державший в руках палочки замер боясь пошевелиться. Спустя несколько минут он аккуратно положил приборы и заглянул в лицо Мире, она спокойно спала на его плече, в этот раз точно, ее состояние говорило само за себя, видимо сил на издевательства у нее уже не осталось.

Осторожно придерживая ее руками, он уложил Миру на свои колени, и продолжал неподвижно сидеть, чтобы не нарушить сон.

Странное предчувствие окутывало Ясуо, и не выдержав он тихонько приложил ладонь к шее девушки и пустив поток духовной энергии стал ждать ответа. Спустя несколько секунд его ладонь окутал опаляющий жар, и он вынужден был прекратить. Его худшие опасения подтвердились, но сейчас не время и не место сообщать об этом Мире. Сейчас она мирно спит, пока ее духовная энергия медленно и необратимо разрушается.

Госпожа открыла глаза и полностью растерявшись где сейчас находится подорвалась, ударившись со всей силы об столик стоящий у коленей учителя.

— Блядь, идиотский стол! — разразившись яростью Мира пнула несчастную мебель, так что стол вместе со стоящими на нем тарелками и остатками еды перевернулся на диванчик напротив. Мира же продолжила стоять, держа руку на рассеченной брови с которой медленно стекала горячая кровь.

Ясуо, который сам успел задремать подорвался от шума и продолжая сидеть на диване осмотрел Миру пронзительно учительским взглядом.

— Войдите! — прокричала Мира указывая на дверь.

Через минуту на пороге уже стояла перепуганная прислуга, вся, сжавшись как в клубок она то и дело извинялась и обещала убрать все как можно скорее.

Мира же смотрела на нее взглядом, выражающим абсолютное презрение и ненависть:

— Конечно ты здесь все уберешь, а кто другой? И давай пожалуйста без вот этих соплей, я ненавижу, когда кто-то мямлит! — корчась от боли выговорилась Мира и села рядом с учителем, скрестив руки на груди и продолжая злиться.

Ясуо подождал, когда девушка уберет все и поблагодарил ее стараясь утешить мягкой улыбкой.

— Ваше поведение неприемлемо, с каких пор вы так выражаетесь? Почему позволяете себе подобным образом обращаться с людьми?

Мира вальяжно подняла глаза, словно напоминая учителю где его место

— Я обращаюсь с каждым так, как он этого заслужил. Мир не зря делиться на прислугу и правителей. Какая мне выгода быть дочерью императора, если я должна пресмыкаться перед всеми.

— Вам не обязательно потакать остальным людям, достаточно вести себя вежливо не боле того.

— Уровень вежливости меняется у людей пропорционально власти, спасибо вам за совет, но я прекрасно знаю, что мне делать и себя вести. В том числе с вами, — невинно наклонив голову и моргая глазами, Мира произносила столь жесткие фразы даже не пытаясь скрыть собственного высокомерия.

Ясуо тяжело вздохнул и сложив средний и указательный палец между собой приложил их с рассеченной брови ученицы, он знал, что в этом нет необходимости, но…

— Зачем же вы заботитесь обо мне если я вам настолько не нравлюсь, учитель?

— Вы правы, вы мне предельно не нравитесь, но и причинять вам боль я не позволю.

Мира наконец ослабила тугие руки, скрещенные на груди, уперлась ладошками в пол и словно кукла упала, упираясь лицом в грудь учителя. На ее брови все еще оставалась кровь и любовь к белым одеждам сыграла с учителем злую шутку. Успокоив начавшийся дергаться левый глаз, он набрался смелости и аккуратно обнял ученицу поглаживая по голове, словно утешая.

— Я ведь еще не подарил вам подарок.

— Вы приготовили мне подарок? — едва слышно произнесла Мира все еще упираясь лицом в торс Ясуо.

Она лениво оторвалась, сев напротив в ожидании.

— Я долго не знал, что же выбрать. Возможно вам не он не понравится и стоило купить что-то другое…

— Да, да, да, давайте оставим это, я сгораю от нетерпения!

Ясуо ухмыльнулся и достал из внутреннего кармана одеяний маленький свиток золотого цвета. Раскрыл его и под пристальным взглядом Миры ткнул в еще слегка сочившуюся кровью рану над бровью, а затем окровавленным пальцем принялся вырисовывать заклинание.

Финальным ингредиентом стала его собственная капля крови, которую он получил, подняв с пола один из незамеченных прислугой осколков.

— Вы решили проклясть меня в мой день рождения? — слегка отстраняясь спросила Мира с абсолютно серьезным лицом.

— Даже если бы и хотел, то я уже опоздал. Хуже, чем ваш характер проклятья вряд ли сыщешь, — повторяя ее манеру язвить сказал Ясуо продолжала старательно вырисовывать кровавое заклятье, — ха, радостно вскрикнул он, получилось!

Мира, явно неразделяющая его восторга, продолжала смотреть скептически:

— Вы тоже ударились головой, когда проснулись?

Написанные слова заклинания воспарили над свитком и в моменте испарились, издав поразительно знакомый рев.

— Я долго думал, что же могло бы вам понравиться и понял, что вы искренне радуетесь каждой встрече со звездочкой. Я обсудил это с ней, и она согласилась.

Глаза Миры постепенно раскрывались все сильнее выдавая сильнейшее удивление, она полностью развернулась к учителю и внимала каждое его слово.

— Теперь вы также, как и я являетесь хозяином Звездочки, ваши сердца связаны, вы можете призвать ее в любой момент, стоит лишь нарисовать вот это собственной кровью, — Ясуо аккуратно изобразил слово наблюдая за реакцией Миры, которая до сих пор не произнесла ни звука, — помните, что это большая ответственность, теперь вам крайне важно следить за собственным самочувствием, отныне вы несете ответственность не только за себя, но и за тонкую душу Грерифана.

Мира еще некоторое время смотрела на учителя не моргая.

«Неужели я настолько ей не угодил, что она представляет, как ее отец отрезает мою голову? Что это за взгляд, что я должен в нем прочитать??»

В глазах Миры блеснул огонек и через мгновенье слеза покатилась по левой щеке, девушка продолжала молчать, лишь осторожно протянулась ближе к учителю и ласково поцеловала в щеку.

— Спасибо, правда спасибо, — из минутной слабость плач начал постепенно перерастать в истеричный.

Ясуо прижал девушку к себе, окутав своими большими руками, словно защищая от всего окружающего мира. Он нежно поцеловал ее в макушку и корил себя лишь за одно, что не может защитить ее от того, что уже было внутри ее души.

Расплатившись своей месячной зарплатой Ясуо вышел на улицу, где его уже ждала успокоившаяся Мира.

Рассказывать истинную причину своей печали она не хотела, а учитель не мог лишний раз тревожить ее.

Обратно они шли молча, Мира грела ладони друг о друга периодически поглядывая на учителя и закатывая глаза. Ясуо предпочитал делать вид,