вела себя еще более отстранено, даже отвечая на вопросы учителя ее усталый взгляд был направлен куда-то за него, будто смотрел сквозь и не желал видеть.

Когда ученики выходили из класса Ясуо, стоя у стола окликнул Миру:

— Молодая госпожа, не могли бы вы остаться?

Мира на секунду замерла в проходе и не оборачиваясь еле слышно ответила:

— У меня нет времени.

Ясуо был окончательно разбит.

Это продолжалось более двух недель, абсолютное равнодушие со стороны ученицы, раньше она хотя бы вела себя надменно, сейчас она абсолютно не замечала существование Ясуо. Перед ней был учитель, какая-то неопознанная субстанция, задающая вопросы и не стоящая ее внимания, не более.

Ясуо был взрослым и более того умным человеком, собрав те жалкие крупицы гордости он все же смог прийти в себя.

— Возможно так даже лучше, возможно именно так это и должно закончиться. Даже если она обижается и ненавидит меня, ей следовало бы об этом сказать, пока я не знаю ее настоящих чувств, я не несу за них ответственности, — убеждал он свое ноющее от боли сердца.

Сердце действительно очень болело, словно к мышце приклеили несколько тяжелых грузов и ее упрямо тянуло вниз по ребрам, ноющей не утоляемой болью. А в горле застрял ком, сколько бы воды ты не выпил, сколько бы не убеждал сам себя, все невысказанные фразы застыли камнем и не дадут о себе забыть.

Прошло около 1,5 месяцев, суровая зима сдала свои позиции и на улице стало заметно теплее. Каждый день Ясуо стал похож на предыдущий, занятия с учениками, проверка работ, чтение, ужин и сон. Никаких мыслей, никаких чувств, ничего, пустота и не более.

Этой ночью Ясуо разбудил неожиданный стук в дверь, он подорвался поправил волосы от лица и направился ко входу. Это мог быть кто угодно, его ученики, слуга Шу с какой-нибудь важной новостью императорской семьи, обезумившая от любви служанка, Ясуо был готов ко всему, но на пороге его ждал сам демон.

Он еще не успел проснуться, поэтому увидев Миру сморщился недовольно, протирая глаза, словно пытался убрать мираж, который вновь и вновь посещал его сны. Но иллюзия не рассеивалась, девушка стояла в зимней накидке с аккуратно собранными в косу волосами, она мягко улыбалась и также ласково произнесла:

— Доброй ночи, учитель, можно войти? — не дожидаясь ответа проскользнув под рукой учителя Мира вошла в его дом.

Но Ясуо не спешил закрывать за ней дверь.

— Я не разрешал тебе войти, и тем более не собираюсь сейчас уделять тебе время. Я планирую выспаться, так что будь добра ступай к себе, — он говорил это так уверено, но каждое слово разжигало в нем какую-то злобу все сильнее и сильнее.

— Куда делась ваша вежливость в отношении меня? Не помню, чтобы позволяла обращаться со мной на «ты» в прочем это не важно. Я скучала по вам учитель, расскажите, как ваши дела? — Мира осторожно сняла накидку положив ее на край кровати, сама же села на стул и абсолютно невинно продолжила смотреть на него.

«Скучала?? Как мои дела?? Как она может спустя столько времени просто заявиться сюда и вести себя словно ничего не произошло еще этот взгляд, к чему все это??» — Ясуо смотрел на свою ученицу, с каждой секундой в его душе все сильнее и сильнее вспыхивал гнев, словно его разбитое сердце сейчас разлеталось осколками, желая не иначе как убить Миру.

— Мои дела тебя не касаются, общаться с тобой я буду также как с другими учениками, я еще раз попрошу тебя выйти из моего дома.

— А что если я скажу нет? В конце концов я хозяйка этого двора, могу приходить туда, куда мне вздумается, — Мира обернулась к окну, все ее поза и тон напоминали Ясуо лишь одно, тот случаи в ресторанчике, когда Мира общалась с прислугой, точно…

Ясуо все же закрыл дверь, не желая больше стоять на холоде, повернулся к ней всем телом и выдохнув сказал:

— Скажи честно, в твоих глазах, я такая же прислуга, как и остальные, верно? Тебе было интересно проверить на что ты способна, сломать молодого монаха выглядит достаточно интересной забавой. Привязать его к себе, а потом заставить чувствовать вину за каждый жест и слово, наслаждаясь зрелищем, ты ведь этого добивалась, да, молодая госпожа?

— Я…я…, — Мира заметно растерялась, вся надменность испарилась, но Ясуо уже заметно привык к смене масок на ее лице. Он не собирался верить больше ни одной эмоции, ни одному слову, просто хотел здесь и сейчас прекратить свои мучения

— «Ненавижу, когда мямлят» твои слова? А сама сейчас сидишь и глядя в лицо правде даже слова выговорить не можешь. Ты не капризная и высокомерная как о тебе говорят. Нет, вовсе нет. Ты жестокая, надменная, тщеславная! — все громче произносил Ясуо.

Мира продолжала смотреть в окно не отрывая взгляд, ее глаза заметно блестели, а горло подрагивало. Будь Ясуо в адекватном состоянии он бы уже метнулся ее успокаивать, но сейчас он был разбит, чаша, переполненная доверху разбилась и все выплескивалось наружу.

— А знаешь, что хуже всего в этом всем? Я готов отречься от всего в этой жизни, включая саму жизнь, лишь бы ты была со мной искренней, лишь бы делилась тем, что с тобой происходит, лишь бы ты вновь смотрела на меня горящими глазами, — голос Ясуо все больше трясло, говорить становилось уже невозможно, горло словно сжимало в тески, — ты ужасна, правда ужасна, но я отрекся от богов, чтобы полюбить демона в тебе. Я люблю тебя! — Ясуо начал быстро дышать, голова кружилась, чувство будто он сейчас упадет в обморок, но это не то, на чем он хотел закончить.

По щеке Миры покатилась слеза и упала на пол, но девушка все еще не могла повернуться.

— Молчишь? И правильно, потому что ничего из этого не имеет значения, все останется как есть сейчас. Ты сейчас покинешь мой дом и больше никогда не переступишь его порог, — жар в груди начал понемногу спадать, но отсутствие реакции Миры лишь усугубляло ситуацию. — Сейчас же уйди от сюда! — указывая пальцем на дверь закричал Ясуо, его взгляд был полон ярости, а волосы растрепались у лица.

Мира медленно встала со стула, направилась к выходу и проходя мимо Ясуо подняла заплаканные, но холодные словно лед глаза:

— Я все еще не помню, чтобы разрешала вам разговаривать со мной таким тоном, не хотите видеть меня, что ж, я могу устроить все так, что вы больше никого в этой