По разные стороны двери стояли два разбитых человека.

Мира обессилено облокотилась спиной на дверь и слезы градом полились из ее глаз, она пыталась вдыхать как можно тише, но всхлипы вновь и вновь вырывались из ее горла.

Вихрь мыслей и ни одной внятной, ничего, необъятная пустота.

Просидев так несколько минут, Мира осознала, что стоит лишь в легком одеяний, без лишних мыслей она открыла дверь и вышла в дом учителя, она не хотела ничего говорить, просто молнией пролететь мимо и уйти навсегда, она даже не стала стучать, чтобы не получить отказ, просто быстро раз и все.

* * *

Как-только Мира вышла из комнаты, пылающий огонь ярости сменился неизмеримым и поглощающим чувством пустоты в груди. Пустота была настолько тяжелой, что Ясуо не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, он рухнул на колени, упираясь в пол руками, чтобы удержать равновесие.

Вдруг с его щеки на пол упала слеза, а потом следующая, после слезы полились несдерживаемой, боль была настолько сильная, что, хватаясь рукой за сердце он хотел кричать, но боялся, что кто-то может его услышать

Он жадно вдыхал воздух, сейчас этот огромный и хладнокровный мужчина, был раздавлен, раздавлен полным равнодушием, раздавлен недосказанностью, и никто не был виноват в этом кроме него.

Неожиданно дверь раскрылась. Застыв на месте и устремив свои красные опухшие от слез глаза стояла госпожа.

Он так старался быть сильным, старался выйти с чувством достоинства из этой игры, но сейчас, абсолютно ничтожный, рыдающий на коленях он смотрел на Миру глазами раненого щенка.

Душа девушки перевернулась, она отвела взгляд и прошла мимо учителя к кровати, схватила накидку и направилась к выходу.

Ясуо просто замер, уже ничего для него не имело значения, абсолютно ничего.

Учитель ждал, когда девушка наконец покинет его дом, просто оставив его здесь с собственными чувствами и мыслями, беспечно уйдет и будет дальше жить беззаботной жизнью, наслаждаясь собственным величием.

Вдруг что-то теплое коснулось его спины. Распахнув глаза, он поднял голову вверх и увидел все еще плачущую Миру, которая осторожно, словно боялась коснуться учителя, покрывала его своей накидкой.

— Я правда мерзкая, я знаю, учитель, пожалуйста, дайте мне еще один шанс. Я вас прошу…я.…я…я правда буду стараться. Больше не причиню вам боли, — рухнув на колени рядом с ним продолжала рыдать Мира.

Ясуо молчал, его сердце уже просто не могло справиться с тем, что он пережил за сегодняшний день, он просто смотрел на плачущую девушку, а собственные щеки еще были мокрыми от слез.

— Вы хотите, чтобы я была искренней? Я буду. Хотите, чтобы улыбалась вам как раньше? Я сделаю и это.

— Ты же понимаешь насколько неубедительно звучат твои слова? Несколько минут назад ты угрожала мне, сейчас добавив пару слез решила все исправить? — в Ясуо уже говорила абсолютная усталость, он ничего не хотел, ни видеть её, ни жить, ничего.

— Учитель, что вы знаете обо мне? Что знаете кроме того, что я императорская наследница и носитель белой крови? Как вы представляете мою жизнь? Если вы до сих пор думали, что я любимица в императорском дворце, то вы явно ошибаетесь, — Мира перестала плакать и подняла уверенный взгляд на Ясуо, — вы правда хотите знать, что я чувствую, даже если это ничего не изменит?

Ясуо вдруг ощутил, что Мира наконец пытается быть настоящей собой, не кривясь и не надевая маску высокомерия.

Он сел на пол, ласково погладил девушку по щеке убирая влагу от слез, он хотел понять все здесь и сейчас, даже если сил не осталось:

— Да, расскажи мне пожалуйста, — его взгляд и голос были одинаково мягкие.

Мира продолжая сидеть на коленях опустила глаза и несколько раз быстро моргнула, словно старалась обдумать происходящее.

Потом лениво поднялась:

— Неужели все-таки решила сбежать? — разочаровано произнес Ясуо

— Не знаю, как вы, но я больше не собираюсь сидеть на полу. Неудобно, — девушка улыбнулась и уселась на кровать.

— Еще недавно ты валялась в песке, — закатил глаза Ясуо, он уже не удивился резкой перемене в эмоциях девушки, лишь устало подвинулся к стене поправив волосы назад и повернулся к ней, он ждал.

Мира слегка прикусила губу и выдохнув, посмотрела прямо перед собой, будто со стеной ей было легче разговаривать:

— Вы же знаете, что моей матери не стало, когда мне было около 4х?

— Я слышал, что она умерла из-за проблем с сердцем.

— Нет. Ее отравила Макото, — не отводя взгляда от стены сказала Мира.

— Это всего лишь слухи, не стоит вер… — Ясуо не успел договорить, Мира его перебила.

— Макото сама сказала, что отравила мою мать, но вы не переживайте, мне особо нет до этого дела, я ведь все ровно ничего не помню о матери, так что…

Ясуо почувствовал напряжение в спине, на самом деле жестокий характер Макото и ее ненависть ко всем любовницам мужа не были секретом, а когда тот официально взял себе вторую жену, признавая ее равной, вероятно она и вовсе сходила с ума.

— Я знаю о том, что Аурараси разрушает мою душу с 8 лет, — девушка повернулась к учителю, улыбаясь, какой-то безумно болезненной улыбкой. — Хотите узнать от куда?

— Мгм, — кивнул Ясуо.

Мира поднялась с кровати, повернулась спиной и начала развязывать пояс на платье, аккуратно она оголила плечи и спину до самих лопаток

Ясуо почувствовал легкий приступ тошноты от волнения, но дело было не в столь изящных плечах и шее, а в огромных гематомах от дисциплинарного кнута, шрамы были жутко огромными, словно удар несколько раз приходился в одно и то же место. Они не были свежими, но кожа вокруг них выглядела ненормально набухшей

Мира накинула платье обратно, завязала пояс и поджав ноги к себе хотела продолжить свой рассказ, но Ясуо заподозрил что-то не то:

— Но ведь белая кровь залечивает раны, на тебе не должно было остаться шрамов, тогда почему?

— Они сегодняшние, завтра не останется и следа.

Ясуо словно оцепеневший посмотрел на девушку и замер

— С тех пор как моя мама умерла, тетушка вероятно и думала оставить меня в покое. Но отец решил, что без матери мне будет достаточно тяжело и стал заметно теплее относится ко мне в отношении братьев. Он брал меня с собой даже не какие-то переговоры, иногда я спала в библиотеке, пока он занимался рабочими делами, он учил меня держать в руках оружие, хотя девушек этому никто и не хочет обучать. Он стал для меня всем и