есть учитель по имени Ши Вэнь-гун и его помощник по имени Су Дин. Когда я был в Цзэнтоуши, там уже стояло наготове войско численностью до семи тысяч человек, которые расположились лагерем и заготовили более пятидесяти тюремных повозок. Они заявили, что не могут жить под одним небом с нами, и поклялись изловить всех наших главарей и решительно бороться против нас. Что же касается коня «Сверкающий ночью яшмовый лев», то сейчас его отдали учителю Ши Вэнь-гуну, который уже ездит на нем. Но эти мерзавцы придумали еще более мерзкую штуку. Они сложили песенку и заставляют даже ребятишек распевать ее на улицах. В песенке говорится:

Гремит, зовет в жестокий бой

Наш колокол железный,

Трепещут духи в небесах

И демоны над бездной.

Мы ждем железных колесниц

С железными цепями,

Враги прибиты будут к ним

Железными гвоздями.

Недолго смогут пировать

Разбойники и воры,

Навек очистим Ляншаньбо

И водные просторы.

Захвачен будет Чао Гай,

Посажен в колесницу,

С позором отвезут его

В Восточную столицу.

Мы нашим недругам лихим

За все теперь отплатим:

Сперва Сун Цзяна в плен возьмем,

Потом У Юна схватим.

Пять смелых тигров дома Цзэн

Отвагою известны:

Их слава прогремит по всей

Великой Поднебесной!

Эту песенку распевают у них все поголовно, и простить этого нельзя.

Выслушав Дай Цзуна, Чао Гай пришел в сильное негодование и закричал:

– Да как смеют эти скоты так безобразничать? Теперь уж я пойду сам и клянусь, что не возвращусь в лагерь до тех пор, пока не выловлю этих негодяев!

– Уважаемый брат, – возразил на это Сун Цзян. – Не следует забывать о том, что вы самый главный в лагере, и вам нельзя подвергать себя опасности. Я сам охотно отправлюсь туда!

– Я хочу выступить в поход вовсе не для того, чтобы лишить вас заслуг, – сказал на это Чао Гай. – Вам и так не раз уже приходилось участвовать в боях, и вы уже устали от них. Сейчас вместо вас пойду я. В следующий раз, если что-нибудь случится, снова отправитесь вы, уважаемый брат.

Как ни уговаривал его Сун Цзян, Чао Гай слушать ничего не хотел и стал даже сердиться. Он отобрал пять тысяч бойцов, пригласил себе в помощь двадцать главарей, а остальным всем приказал оставаться с Сун Цзяном охранять лагерь.

В поход с собой Чао Гай взял Линь Чуна, Ху-Янь Чжо, Сюй Нина, My Хуна, Лю Тана, Чжан Хэна, Ян Сюна, Ши Сю, Сунь Ли, Хуан Синя, Янь Шуня, Дэн Фэя, Оу Пэна, Ян Линя, Лю Тана, Юань Сяо-ци, Бай-шэна, Ду Цяня и Сунь Ваня. Тремя колоннами отряд спустился с горы и выступил в поход на Цзэнтоуши.

Сун Цзян, У Юн, Гун-Сунь Шэн и остальные главари пошли провожать их до Цзиньшатаня, чтобы выпить там на прощанье по чашке вина. И вот, когда они выпивали эту прощальную чашу, внезапно налетел сильный шквал и разорвал пополам новое знамя Чао Гая. Все видевшие это даже в лице изменились от страха.

– Это плохое предзнаменование, – сказал У Юн.

– Лучше бы обождать несколько дней.

– Уважаемый брат мой, – сказал тогда Сун Цзян. – Не успели вы отправиться со своим отрядом в поход, как ветер порвал ваше знамя. Для военного дела – это дурной знак. Лучше было бы вам переждать несколько дней, а потом уже идти на расправу с этими мерзавцами.

– В природе бывает очень много странных вещей, так стоит ли этому удивляться, – сказал Чао Гай. – Если мы не воспользуемся теплой весенней погодой и не покончим с ними сейчас, то потом, когда они накопят силы, сладить с ними будет гораздо труднее. Вы лучше не задерживайте меня. Что бы там ни случилось, я должен отправиться сейчас же.

Где уж тут было Сун Цзяну уговорить Чао Гая! Переправившись на другой берег, Чао Гай повел свой отряд в поход. На душе у Сун Цзяна было очень тревожно и, вернувшись в лагерь, он тайком послал Дай Цзуна наблюдать за ходом событий.

Между тем Чао Гай в сопровождении двадцати главарей со своим пятитысячным отрядом подошел к Цзэнтоуши и расположился напротив него лагерем. На следующий день он вместе с главарями сел на коней и отправился осматривать город. И вот, когда удальцы остановили своих коней, из рощи вылетел отряд всадников численностью примерно в восемьсот человек. Впереди летел отважный удалец. Это как раз и был четвертый сын семьи Цзэн по имени Цзэн Куй. Он громко закричал:

– Эй вы, воры и разбойники из Ляншаньбо! Мятежники! Я как раз собирался выловить вас, сдать властям и получить за это награду. Но сейчас само небо послало мне столь удобный случай! Чего же вы ждете? Почему не слезаете с коней и не сдаетесь в плен?!

Чао Гай пришел в ярость. Оглянувшись, он увидел, что из рядов сопровождавших его людей уже выехал воин, чтобы сразиться с Цзэн Куем. Это был не кто иной, как Линь Чун «Барсоголовый», с которым он побратался, как только прибыл в Ляншаньбо. Вихрем носились в схватке кони противников. Уже более двадцати раз съезжались воины, и Цзэн Куй понял наконец, что не одолеть ему Линь Чуна. Тогда он повернул своего коня и быстро скрылся в ивовой роще. А Линь Чун, осадив коня, не стал преследовать своего противника. После этого Чао Гай вернулся со своими людьми в лагерь, и они стали держать совет о том, как захватить городок Цзэнтоуши.

– Надо завтра же ехать прямо к воротам города и вызвать врага на бой, – предложил Линь Чун. – А когда мы увидим, чего они стоят, тогда еще раз посоветуемся.

На следующий день, когда рассвело, Чао Гай повел свой пятитысячный отряд к стенам города. Там, на обширном пустыре, он расставил своих воинов в боевом порядке. Грянули барабаны, раздались воинственные кличи. В ответ на это засвистели стрелы и из города выехал большой отряд. Впереди его в одну линию выстроились семь удалых молодцов. В середине находился учитель Ши Вэнь-гун, по левую сторону от него его помощник Су Дин, а по правую – старший сын семьи Цзэн – Цзэн Ту. Далее слева – Цзэн Ми и Цзэн Куй, а справа – Цзэн Шэн и Цзэн Со. Все они с ног