22. 1855). «История Владимирского Успенского собора». Владимир, 1877. «О Переяславле-Залесском» графа Хвостова. 1823. «Древние святыни Ростова Великого» гр. Толстого. М., 1860. «Археологические заметки о городах Суздале и Шуе» К. Тихонравова. «История губерн. города Ярославля» протоиерея Троицкого. Ярославль, 1853. «Взгляд на историю Костромы» кн. А. Козловского. М., 1840. «Костромская губерния» Крживоблоцкого. СПб., 1861 (Материалы — офицерами Генерал. штаба). «Опыт описания Вологодской губернии» Брусилова. СПб., 1833. «Запись на камне при кресте в Юрьеве-Польском» (в «Свед. о малоизвест. памятниках» Срезневского. 1867). «Описание Переяславского Никитского монастыря» священника Свирелина. М., 1878. «Древности Суздальско-Владимирской области». Издание Владимир. статист. комитета. Владимир, 1880. Н. В. Покровского «Стенописи Владимиро-Суздальские» (Труды VII Археол. съезда). Его же «Страшный суд» в «Памят. Визант. и рус. искусства». Одесса, 1887. Помянутый выше VI выпуск «Русских древностей» гр. Толстого и проф. Кондакова-Георгиевского «Клад, найденный во Владимире-на-Клязьме» (Археологические известия и заметки. 1896. № 11–12), Бунина «О времени основания г. Владимира-на-Клязьме». (Ibid. 1898. № 5–6). Гр. Уварова «Суздальское оплечье» (Древности Моск. археол. об-ва. Т. V. М., 1885). Ивановского «О раскопках на берегах р. Сити» (Труды IV Археол. съезда. Т. I. Казань, 1884).

30

Для Рязанской земли см. «История Рязанского княжества» Д. Иловайского. М., 1858. (Там указаны источники и пособия.) На это сочинение рецензия Устрялова в «Отчете о пятом присуждении наград гр. Уварова». СПб., 1862. «О князьях Муромских, причтенных к лику святых» Квашнина-Самарина в упомянутых трудах Тверского археол. съезда. По археологии края см. А. В. Селиванова «О раскопках в Старой Рязани» (Рязань, 1890) и о «Раскопках Борковского могильника» (Труды IX Археол. съезда. Т. I. М., 1895). О том же могильнике см. Черепнина (Труды Рязан. архив. комисс. за 1895 г.). Его же «Зарайский курган и Кузьминский могильник» (Ibid., за 1895 г.). Его же «Раскопки Пронских курганов» (Ibid. 1898). Рождественского «Черепа из древних могил Рязанской Губернии» (Ibid. Т. VIII. 1893).

Главным источником для знакомства с Камской Болгарией в XI–XIII вв. служат наши летописи, то есть известия о походах русских князей в ту сторону. К тем пособиям, которые упомянуты в 4-м примечании, должно присоединить Гергарда Миллера Abhandeung von den Volkern, welche vor Alters in Russland gewohnet haben (Magazin Бюшинга. XVI. 305–320. Halle, 1782) и прекрасный труд Шпилевского — «Древние города и другие булгарско-татарские памятники в Казанской губернии». Казань, 1877. Здесь находится и подробное указание на литературу предмета. Только мнение его, что под Великим Городом наши летописи разумеют не Булгар на Волге, а Бюлар на Черемшане, — это мнение пока ожидает подтверждений. Его же «Город булгар» (Труды IV Археол. съезда. Т. I. Казань, 1884). Муллы Багауддинова «Очерки истории Болгарского и Казанского царств» (Ibid.). Лялина «Обозрение сочинения С. М. Шпилевского» (Сборник Археол. института. Т. II. СПб., 1879). Исслед. В. Н. Поливанова «Муранский могильник». М., 1896. (Близ Самар. Луки, считается мордовским.) Упомяну еще «Три надгробные булгарские надписи» муллы Хусейн-Фейз-Ханова (Извест. Археолог. об-ва. IV. 395). Самое богатое собрание булгарских древностей находилось у г. Лихачева в Казани. (О нем см. в Известиях Петерб. Археолог. об-ва Т. VI. С. 182.)

31

Пособиями для общественных отношений и учреждений Древней Руси служат Плошинского «Городское состояние русского народа в его историческом развитии». СПб., 1852. Погодина «Исследования и лекции». Т. VII. Соловьева «История отношений между князьями Рюрикова дома». М., 1847. В. Пассека «Княжеская и докняжеская Русь» (Чт. Об-ва ист. и древн. 1870. Кн. 3). Сергеевича «Вече и князь». М., 1867. (Подробную рецензию Градовского на это сочинение см. в ЖМНПр. 1868. Октябрь.) Беляева «Лекции по истории русского законодательства». М., 1879. Лимберта «Предметы ведомства веча в княжеский период». Варшава, 1877. Самоквасова «Заметки по истории русского государственного устройства и управления» (ЖМНПр. 1869. Ноябрь и декабрь). Его же «Древние города России». СПб., 1870. Его же «Начала политического быта древнерусских славян». Вып. I. Варшава, 1878. В двух последних сочинениях проф. Самоквасов доказывает несостоятельность прежде господствовавшего мнения о малочисленности городов в древнейшей Руси — мнения, основанного на нескольких гадательных фразах летописца о быте русских славян до так называемого призвания варягов. (Некоторые писатели, по недостатку критики, до того полагались на эти фразы, что самое построение городов на Руси считали делом призванных варягов.) Лучшая рецензия по теории о городах проф. Самоквасова принадлежит проф. Леонтовичу (Сборник государственных знаний. Т. II. СПб., 1875).

В последнем сочинении г. Д. Я. Самоквасова («Начало политического быта древнерусских славян») представлен обзор разных теорий политического быта русских славян в эпоху призвания; таковы теории: родовая, общинная, задружно-общинная и смешанная. Представителями патриархального и родового быта являются Соловьев и Кавелин, общинного — Беляев, Аксаков и Лешков, задружно-общинного — Леонтович (см. его статью в ЖМНПр. 1874. № 3 и 4), а смешанного — Затыркевич («О влитии борьбы между городами и сословиями на образование строя Русского государства в домонгольский период». Чт. об-ва ист. и древн. 1874). Критика на него проф. Сергеевича в ЖМНПр. 1876. № 1. Проф. Никитский (Теория родового быта в Древней Руси // Вестник Европы. 1870. Август) развивает теорию рода фиктивного или политического. Помянутого проф. Самоквасова «Главнейшие моменты в государственном развитии древней Руси». Варшава, 1886. (Примыкает к родовой теории междукняжеских отношений.) Проф. Хлебникова «Русское государство и развитие русской личности» (Киев. Университетские известия. 1879. № 4). Мы не входим в разбор всех этих теорий; так как они более или менее исходным своим пунктом берут мнимое призвание варяжских князей, считая его историческим фактом и полагая его началом русской государственной жизни. Даже г. Затыркевич, признавая более древнее происхождение русского государственного быта, в то же время как-то сплетает его с призванием варягов и считает русь выходцами из Скандинавии. С своей стороны мы возводим начало нашего государственного быта с туземными русскими князьями во главе ко времени гораздо более раннему, чем эпоха мнимого призвания варягов. Во внутренних отношениях видим в Древней Руси существование общины и веча рядом с дружинно-княжеским началом, но при явном подчинении сему последнему. (Несколько моих мыслей о происхождении государственного быта вообще см. в «Известиях Моск. общ-ва естествознания, антропологии и этнографии» за 1879 г.: «О некоторых этнографических наблюдениях».) Что касается до местных славянских князей, существовавших до подчинения их Киеворусскому княжему дому, то летопись сохранила нам несколько имен. Таковы: в X веке древлянский Мал и полоцкий Рогволод, а позднее встречаем у вятичей Ходоту, современника Владимиру Мономаху. Вятичи позднее других племенных князей подчинились киевскому княжему роду. Этот род на место побежденных князей сажал своих членов или своих посадников.

32

Ролья и роля — пашня, пахота, вспаханное поле (стар.).

33

От помянутых теорий древнего русского быта должно