– А я все уже знаю, – ответила я. – Ты прекрасный актер, но… но этого мало, чтобы обмануть женщину, которая когда-то тебя любила. Мне все не давала покоя мысль, что я не замечаю очевидного. А потом все встало на свои места. Все началось с фотографии убитых мужчин. Они были чем-то похожи. Они были похожи друг на друга… и на тебя. Рост, строение тела… цвет глаз. Я думаю, у тебя тоже найдутся следы пластической операции, я пыталась их разглядеть, да крохотных шрамов под волосами не видно. У тебя был хороший хирург, кое-что подправил – и вот уже другое лицо.

– Послушай…

– Ты появился в городе два года назад, у тебя ни родни, ни близких. Имитатор звонил лишь тогда, когда тебя не было рядом. Ты не хотел, чтобы я ехала к Агнессе в тот вечер, а потом позвонил Авдотьеву и вынудил его убить женщину. Ты был этой ночью на кладбище. Даже то, что ты так старательно избегал моих объятий, теперь тоже понятно: рассчитывать на то, что я тебя не узнаю в постели, глупость. На это даже твоего мастерства не хватит. Участковый – хорошее прикрытие.

– Точно. Как и твое. Должен сказать, у тебя паршивая работа. Когда-нибудь ты это поймешь.

– Кто-то должен останавливать таких, как ты.

– Ну, конечно. Старая песня. Подумай, чем киллер на службе у Отечества отличается от обычного? Не жди от Родины наград, и на пенсию у нас тоже не выходят.

– Может, у меня не лучшая в мире работа, но я не вспарываю людям животы, как ты, чертов психопат.

– Я же сказал, ты заблуждаешься. Скажи на милость, зачем мне понадобилось везде таскаться с тобой, привлекая к себе всеобщее внимание?

– Иногда приходится рисковать.

– Я охранял тебя.

– Ага. Особенно в машине, с удавкой в руках.

– Ты считаешь, это был я?

– Я уже сказала, ты хороший актер. Мне понадобилось очень много времени, чтобы узнать в тебе своего бывшего любовника.

– Ты заблуждаешься, – снова повторил он. – Ты поймешь это, когда успокоишься и решишь немного пошевелить мозгами. Но будет поздно. В вашем ведомстве скоры на расправу. У меня к тебе просьба: будь осторожна. Он жив, и он идет по твоему следу.

– Зря ты надеешься, что я помогу тебе смыться, – покачала я головой.

– А я и не надеюсь, – усмехнулся он. – Это не твои друзья подъехали?

Я выпрямилась и увидела четверых мужчин, которые шли к нам от сторожки. Впереди невысокий мужчина в сером костюме и куртке нараспашку. Павел Иванович. А за глаза его называют у нас просто Иваныч. Добродушный с виду дядька. Правда, добродушия в нем – кот наплакал. Увидев меня, он вроде бы вздохнул с облегчением.

– Как ты? – спросил сердито.

– Скверно.

– Ты же сказала, что поехала в этот город по личным делам?

– Кто знал, что личное дело так обернется? – пожала я плечами. Мужчины рывком подняли с земли Ковалева. Иваныч повернулся и долго смотрел в его лицо.

– Это ты, – сказал хмуро, а Ковалев засмеялся и ответил:

– Рад, что вы меня еще помните.

– Не могу поверить, – с печалью покачал головой Иваныч. – Глаза. Глаза остались прежними.

– Не сомневался в вашей наблюдательности, – язвительно сказал Ковалев и повернулся ко мне: – Подумай над тем, что я сказал тебе. И будь осторожна.

– Уведите его. И пришлите кого-нибудь забрать труп.

– Я думаю, это Чайка, – кивнув на крест, сказала я, когда Ковалева увели.

– Тогда нам повезло, – ответил Иваныч и улыбнулся. – Хорошая работа. Поздравляю.

– Если не возражаете, я тоже отбуду.

– Конечно. Встретимся через недельку, когда ты немного отдохнешь.

Я уныло брела к своей машине. На душе было скверно. Никакого намека на радость победы или хотя бы удовлетворения. В голове настойчиво бились его слова: «Ты ошибаешься, девочка, ты даже не представляешь, как ошибаешься». Я бы хотела поверить. Очень хотела. Но поверить я не могу, я могу лишь обманываться. Горько, что человек, которого я любила, оказался зверем. Горько, что остановить его пришлось именно мне. Но поступить по-другому я не могла. И не потому, что моя работа – останавливать таких, как он. Я выбрала эту работу, потому что таким, как он, нет места среди людей.

На кладбище успели выставить оцепление, Гризли стоял рядом со своим джипом и хмуро смотрел в мою сторону. Надо бы сказать парню, что вожделенных денег они не получат. Я бы на их месте думала не о деньгах, а о том, что за два убийства придется отвечать перед законом, но в ту минуту мне было не до Гризли. Я села в свою «Ауди» и не спеша поехала к дому Ковалева. Ключи от его квартиры были у меня в кармане. Я собрала свои вещи, вышла на лестничную клетку, заперла дверь и посмотрела на ключи в своей руке. Что с ними делать? Подумала и позвонила соседям. Дверь мне открыла девочка лет одиннадцати.

– Передай ключи Алексею Дмитриевичу, когда он вернется, – сказала я и быстро покинула подъезд.

Надо было уезжать. Но оставить город оказалось не так просто. Я искала предлог задержаться здесь и поехала на квартиру к Светке. Прошлась по комнате, встала у окна.

«Имя, твое истинное имя знаю только я», – прочитала вслух. Она знала, кто он, и заплатила жизнью. Как их пути пересеклись вновь, я вряд ли узнаю. «Надо вернуть ключи ее матери», – решила я. Но вместо того, чтобы отправиться к Валентине Ивановне, легла на диван, разглядывала потолок и думала о Светке, о Ковалеве и о себе. А еще с горечью о том, что теперь никогда не смогу грустить о Валерке, фантазировать, мечтать, как мы вдруг встретимся где-нибудь, когда-нибудь. Я даже лица его не могла теперь представить, вместо лица – звериный оскал и запах крови.

– Придется мне это пережить, – вздохнула я. Но все эти мысли перебивали его слова, которые я слышала вновь и вновь: «Ты поймешь, что ошиблась». Да я бы свою жизнь отдала, чтобы ошибиться!

Не знаю, как долго я оставалась бы на диване, но из оцепенения меня вывел звонок на мобильный. Я взглянула на номер и слегка удивилась.

– Ты еще в городе? – спросил знакомый голос. – Немедленно уезжай. И будь очень осторожна. На некоторое время тебе лучше исчезнуть.

– Что случилось? – стараясь быть спокойной, спросила я.

– Он сбежал.

– Сбежал? – В моем голосе было столько удивления, что Павел Иванович, должно быть, подумал: я решила, будто он меня разыгрывает.

– Он очень ловкий, сукин сын. Немедленно уезжай. Это приказ.

Я захлопнула крышку телефона и взглянула на часы. «Ключи вернуть я обязана», – после минутного колебания решила я и направилась к двери. На ходу позвонила Валентине Ивановне.

– Я хотела бы вернуть вам ключи. Можно я сегодня приеду?

– Конечно, Ланочка. – Кажется, она что-то хотела спросить, но передумала.

Через полчаса я покинула город, увидела заправку и свернула. Притормозила и пошла к кассе. Расплатилась, а когда подходила к бензоколонке, из-за нее вывернул парень в оранжевой куртке и бейсболке и задел меня плечом, я дернула головой в сторону, уже сообразив, что произошло, но ничего сделать не успела. И отключилась. Те, кто был рядом, вряд ли что поняли. Мужчина открыл дверь машины и помог мне сесть. Потом сел сам. Обычная сценка, ничем не примечательная.