– Получится, – упрямо повторила она и снова попыталась нагнуться. И снова Александр Юрьевич мягко отстранил ее:

– Не надо, Виола, я-то точно знаю, что не получится.

– Почему? Почему ты знаешь?

– Да вот точно так же у меня было один раз. Давно, еще в молодости. Новый год встречали. В сумасшедшем доме. И одна девушка, медсестра, красивая девушка, хотела быть со мной. И я хотел. А потом вдруг увидел себя со стороны, и где мы находимся, и среди кого, – и мне тут же расхотелось. Так что все у меня из головы идет. Мне настрой нужен.

Тут Саше даже врать не пришлось. Вспомнившийся эпизод с Зиной оказался весьма кстати. Нужно было, очень нужно, чтобы она поняла и отказалась от своей навязчивой идеи. И она, кажется, начала понимать.

– А ты меня не надуешь? – спросила она, совсем как медсестра Зина тогда.

– Нет, что ты, конечно, нет! – с той же убедительностью в голосе, что и в ту ночь, ответил он. Только с тем отличием, что Зину он тогда не обманул, а сейчас Виоле врал, как блефующий игрок в покер. У него и в мыслях не было продолжать с ней знакомство.

– Хорошо, а как мы встретимся, когда? – уточнила Виола.

– На той неделе. Вот прямо на этой неделе, что начинается, ладно? Сейчас решим. – Он вытащил карманный ежедневник и стал прикидывать удобный день свидания, которого не будет. – Так, понедельник. Нет, в понедельник невозможно, надо смонтировать новую программу к четвергу. Значит, вторник и среда – тоже мимо. Вот! В четверг давай. Отличный день! Четверг.

– После дождичка? – подозрительно осведомилась Виола.

– Ну что ты! – засмеялся он, от всей души надеясь, что ее (как и у Виолетты) необычные способности не позволят ей догадаться о лжи. – Если тебя смущает четверг, давай в пятницу.

– Меня ничто не смущает, – гордо сказала Виола, – а телевидение ты мне покажешь? Останкино?

– В каком смысле «покажешь»?

– Ну в смысле как ты работаешь. Как монтируешь и всякое другое…

– А-а! Ну разумеется. Я даже могу тебя в своей программе к зрителям посадить. Тебя даже по телевизору покажут.

– Правда?

– Правда, – далеко от «правды» ответил вероломный Саша, придав глазам максимальную честность.

– Хорошо-о-о, – сказала Виола и тронула машину. – Тогда говори, где мы встретимся в четверг? Во сколько? – Она хлопнула себя по лбу. – Хотя… что я мелю? «Где встретимся?» У меня же квартира. И я одна живу. Так что…

– Где квартира? – уточнил Александр Юрьевич, пытаясь придать таким вопросом еще большее правдоподобие своим намерениям.

– Возле метро «Аэропорт». Хорошая, – похвасталась она, – двухкомнатная.

– А телефон? – продолжал он демонстрировать свою обязательность.

– Пиши телефон, – сказала Виола, доставая карандаш из подставочки перед собой, как раз под тем местом, где висел веселый чертик с высунутым языком.

Саша автоматически проследил за ее рукой и увидел, что чертик исчез. Он взял карандаш из рук Виолы и записал ее телефон в ежедневник. «Куда делся чертик, – подумал он, – наверное, упал на крутом вираже, когда она вывернула руль». Он улыбнулся.

– Ты чего? – спросила Виола. – Что смешного? На лице что-то, да? – Она глянула с беспокойством в переднее зеркальце, затем вспомнила про расстегнутую кофточку и по-женски смущенно, что никак не вязалось с ее обликом и поведением, стала ее застегивать одной рукой.

– Не получается. Помоги застегнуть, – предложила она с прежним кокетством. – Хотя нет, лучше не надо. Отложим до четверга. Так чему ты улыбаешься-то?

– Да так, пустяки… – он показал на ветровое стекло, – чертик…

– Что чертик? – не поняла Виола.

– Чертик… упал, – имея в виду что-то свое, о чем ей лучше было не знать, ответил Александр Юрьевич.

Она посмотрела.

– Ах, чертик! Упал? Ну и черт с ним! – Она засмеялась. – Каламбур, да? Ничего, я потом подниму. Понравился? Я тебе его подарю.

– Не надо, – возразил Александр Юрьевич, – это твое…

– А будет твое! – озорно рассмеялась Виола, тоже, наверное, подразумевая что-то другое, о чем и ему, в свою очередь, было знать необязательно.

Улыбаясь каждый своему, ехали в машине два человека. Они ехали в одной машине, но совсем в разные стороны. Вроде бы по одной дороге, но на самом деле их было две. Две дороги. Темное шоссе бежало им навстречу, а фары освещали только ближнее пространство. Серые клочья облаков на несколько секунд приоткрыли идеально круглую луну.

«Ну конечно, полнолуние, а как же…» – спокойно подумал Александр Юрьевич.

Машина неслась к Москве. Шел 2033 год от Рождества Христова…

2001–2006 гг.