Подобного же мнения придерживался и Г.И. Воронов. Даже явные ошибки Хрущева, по его мнению, на весах истории выглядят гораздо меньше того главного, что он сделал. «Мотивы у участников пленума были разные, а ошибка общая: вместо того, чтобы исправить одну яркую личность, мы сделали ставку на другую, куда менее яркую. Подобные ошибки неизбежны, когда нет механизма критики руководства, исправления его ошибок, а когда надо, и его замены».

С этим замечанием трудно не согласиться.

С одобрением отнеслись к отставке Хрущева 31% опрошенных в 1996 г., 42% опрошенных в 1997 г., 31,5% опрошенных в 1998 г. и 31,5% опрошенных в 1999 г.

«Нужны были изменения, особенно в сельском хозяйстве, а непродуманные реформы надоели», — объясняла свою позицию научная сотрудница ВНИИ экономики сельского хозяйства Т.И. Шевякова. «Он развалил сельское хозяйство», — говорила М.К. Степанова из деревни Марушкино в Нарофоминском районе.

«Хлеба не было, устроил из страны вотчину!» — выражала недовольство А.П. Шевченко, учительница из Киева. Лейтенант В.В. Ермолаев из Уманской дивизии РВСН был недоволен снижением армейского пайка в два раза и введением талонов на макароны: «Украина — богатая республика, а нигде ничего нет!». Зарубежные поездки на пароходе с семьей, хамство припоминал Хрущеву офицер ГУ пожарной охраны Министерства охраны общественного порядка В.М. Шаповалов. Как и другие работники райкома партии воспринимала в последнее время Хрущева как шута его жена О.В. Шаповалова, работавшая в одном из райкомов ВЛКСМ в Москве. «Все чего-то ждали, аппарат собрали, ждали звонка из МГК», — вспоминала она.

Считал, что это надо сделать, инженер А.А. Постнов, который в какой-то мере был к этому готов: 28 сентября в ЦК КПСС его перед отправкой в Египет предупреждали не верить буржуазной информации, ибо, «чтобы в СССР не случилось, советская власть здесь победила окончательно и бесповоротно». Зоотехник И.А. Емашов из совхоза «Лермонтовский» в Пензенской области вспоминает, будто однажды ночью с самолета разбрасывалась листовка «Баллада о Хрущеве», отпечатанная в виде газеты, и приводит отрывки из нее («Правил только 10 лет, а наделал столько бед!» и т. п.).

Признавая, что Хрущев отличался сильной убежденностью и волей, сотрудник Автоэкспорта В.Г. Черкасов тем не менее встретил его отставку как должное, ставя ему в вину шараханье (совнархозы), невежественность и грубость (стучание ботинком в ООН), «особенно в пьяном виде». Рабочему кирпичного карьера в Гжели И.С. Абрамову не нравились хвастовство Хрущева, кукуруза и то, что «больше буханки хлеба не стал давать (свиней, мол, кормим)».

Полагала, что так будет лучше, медработник санэпидемстанции Фрунзенского района Москвы Л.М. Шнидман: «Ведь партия всегда права». «Мы же были чиновники, и своего мнения нам не положено было иметь, и не имели, — разъясняла Э.Н. Шепелева, работавшая тогда в советском посольстве в Бейруте. — Собрали нас, сообщили, и мы, отдав под козырек, стали стаскивать книги Хрущева, чтобы сжечь их». Как коммунистка, во всем соглашалась с ЦК партии Л.И. Волкова, техник закрытого НИИ связи в Москве: «Как решили, значит так и правильно».

«Время пришло, значит надо снимать», — думала жена московского часовщика А.Ф. Углова. «Объяснили, что у него были ошибки и что он согласился уйти», — вспоминал И.С. Шитиков, главный зоотехник совхоза «Зендиково» в Каширском районе, и добавлял: «Нас информировали неточно». Поверил обвинениям колхозник Д.И. Романов из деревни Полтево в Ногинском районе. Другой информации, кроме той, которую слышал по радио и читал в газетах, не имел бригадир поездных проводников из Николаева коммунист В.А. Попов. Колхозник А.П. Трусов из деревни Кущевица в Шатурском районе верил всему, что слышал по радио: «Раз отставили, значит так и надо». «Верили тому, что нам говорили», — вспоминал П.И. Волжанов, рабочий типографии «Красный пролетарий». Правда, ныне он полагает, что тогда ему «лапшу вешали на уши», что Хрущев «делал для народа все (одно жилье чего стоит), но был мягок в отличие от Сталина».

Довольный отставкой Хрущева рабочий Метростроя М.М. Гурешов перечислял следующие из его «ошибок и глупостей»: целину, кукурузу, «запрет на собственный скот», нереальные планы, разного рода выходки.

Волюнтаризмом считал А.М. Семенов, секретарь Коробовского райкома партии (в Белоруссии) по сельскому хозяйству, «всевозможные ломки, не обоснованные и не дававшие результата, создание совхозов-гигантов, ущемление интересов крестьян в части содержания скота, выполнение 3-летнего плана производства мяса за один год, построение коммунизма за 20 лет».

«В деревне о Хрущеве плохо отзывались, ненавидели его», по словам бухгалтера Тростянецкого совхоза на Черниговщине Д.С. Молибог. «Отбирал огороды и скот, хотел, чтобы крестьяне всю энергию отдавали общественной работе», — сетовала медицинский работник А.А. Матвеенкова. У работницы Московской чулочной фабрики им. Баумана Е.А. Амчинской сестра жила в деревне, и «у нее отрезали половину участка, и там рос бурьян».

«В год 3-4 раза пересматривал расценки на заводах и фабриках, в 62-м набавил цены на продукты», — напоминала К.Д. Долгова из Орехово-Зуева. «Он много говорил, — упрекала Хрущева З. С. Рябова оттуда же. — Показуха! Со своей женой ездил по всем странам. Всем самолеты дарил: тому, этому, а у нас ничего не было, одна кукуруза. Только Москва и Московская область жили хорошо. В Рязани в магазинах одна сухая килька лежала. Много он дров наломал». Жить стало дороже по мнению рабочего предприятия п/я 2346 в Москве И.Т. Елисеева, Не нравилась его политика Н.А. Блохиной, секретарю-машинистке из комбината МВД в Подольске-20, «в частности то, что он заморозил облигации на 25 лет». Надеялись, что станет лучше, в том числе с продуктами, рабочая сахарного завода в Прокуроровке (Иртильский район Воронежской области) Н.Н. Забелина, работница отделения перевозки почты на Ленинградском вокзале в Москве А.Г. Майорова. Ждал лучшей жизни В.С. Кузьмин из Алма-Аты.

Облегчение почувствовала Л.С. Конева, учительница из Серпухова: «Слишком он непредсказуем».

Администратор низового ранга из поселка Селятино в Наро-Фоминском районе Г.С. Корнев был недоволен ежегодными перестройками, «мешавшими стране развиваться». «Зачем на полтора миллиона сократил вооруженные силы?» — спрашивал полковник А.К. Кузнецов, служивший в Управлении воздушно-десантных войск Министерства обороны. Сокращен был из военно-воздушных сил, не дослужив два года до пенсии, И.М. Точилкин, вынужденный после этого каждый день тратить часа два, чтобы добираться из Люберец до Центрального аэродрома на другом конце Москвы. «Ведь это именно Хрущев принял чеченцев в этот благословенный край», — ставила ему в вину Д.И. Вишневская, аптекарь из Чечено-Ингушетии. Не доверял ему как политику рабочий завода «Серп и молот» А.И. Нартов. «Левым оппортунистом» считал новосибирский строитель А.А. Чуркин. Поведение Хрущева вызывало смех, и в Талдоме говорили: «Хорошо, что его сняли, он не годится для власти». Преподаватель Талдомского СПТУ М.Ф. Гнездилов говорил: «Сколько приходилось краснеть народу за главу государства».

Недальновидным политиком, слишком грубым и прямолинейным казался он А.М. Зенину, инженеру из Лыткарина. «Надоело всем это шутовство», — говорила В.С. Борисова, работница завода «Динамо». «Шутовское поведение в ООН» припомнила учительница из Ельца В.В. Филиппова.