– Стойте рядом, – приказал он Гатри. – Пусть ваши люди не разбредаются. Мистер Биксби, скажите то же самое капитану Кирби. Оставайтесь здесь и не двигайтесь, пока я не велю.

Люди Крэддока, которые побежали за абенаки – скорее всего, стреляли именно эти индейцы, – исчезли в лесу. Поколебавшись, Джейми отправил за ними небольшой отряд. Во время сражения индейцы не стоят на месте, так что вряд ли они устроили там засаду. Разве что засаду могли устроить англичане, но уж один-двое из отряда наверняка уцелеют и вернутся, чтобы доложить об этом.

Йен подобрался, и Джейми помог ему подняться, подхватив под здоровое плечо. У Йена дрожали колени, по обнаженному туловищу тек пот, однако он стоял.

– Это ты произнес мое имя, дядя Джейми?

– Да. Когда ты вышел из-за деревьев, – Джейми кивнул в ту сторону, настороженно глядя, не появится ли оттуда кто-нибудь еще. – А что?

– Да не тогда. А перед тем, как… – Йен осторожно тронул торчащий из плеча обломок стрелы. – Кто-то окликнул меня со спины, я шевельнулся… Хорошо, что я это сделал, иначе стрела вонзилась бы мне в грудь.

Джейми покачал головой, в очередной раз ощущая легкое смятение от мимолетной встречи с призраками, – если это был призрак. Единственная странность заключалась в том, что ему это не казалось странным.

Но долго раздумывать не было времени – раздались крики «отходим!», и стоящие позади Джейми люди зашевелились, будто пшеница под порывами ветра.

– Стоять! – громко приказал Джейми.

Ополченцы схватились за оружие и замерли.

Уильям… Джейми на миг испугался. Выстрел в Йена вытеснил из его мыслей образ лежащего в грязи окровавленного сына, но сейчас… О боже, он не может отправить за ним людей – только не сейчас, когда сюда идет часть армии, которую, возможно, преследуют англичане… Но если англичане и правда идут сюда, может, они наткнутся на Уильяма и позаботятся о нем? Джейми хотел идти сам – ведь если Уильям умирает… Но он не имеет права бросать своих людей. Особенно сейчас. Господи, если он так никогда и не поговорит с Уильямом… не скажет ему…

По дороге ехал на коне генерал Ли в сопровождении адъютантов. Они двигались медленно, не торопясь, но то и дело тайком оглядывались.

– Отступаем! – все громче кричали вокруг, и люди уходили из леса. – Отступаем!

– Стойте здесь, – тихо, так, что услышали лишь Биксби и Гатри, сказал Джейми. Но этого оказалось достаточно – они остались. Это помогло удержать остальных. Если Ли поравняется с Джейми, прикажет ему… тогда они уйдут отсюда. Но не раньше.

– Черт возьми! – удивленно выругался один из ополченцев.

Джейми глянул на ошеломленного мужчину и проследил его взгляд.

Из леса с довольным видом вышли несколько людей Крэддока. Они вели под уздцы кобылу Клэр, а через седло было перекинуто худощавое тело индейца; его длинные волосы свисали чуть ли не до земли.

– Мы его поймали, сэр! – воскликнул один из ловцов, Мортлак, и белозубо ухмыльнулся из-под полей шляпы. Его лицо блестело, будто натертая жиром кожа. Дружелюбно кивнув Йену, он ткнул пальцем в кобылу: – Твоя?

– Да. Спасибо, сэр, – с шотландским акцентом произнес Йен, заставив Мортлака удивленно прищуриться. – Лучше пусть ее возьмет мой дядя… Она ведь тебе пригодится? – спросил он у Джейми, двинув бровью в сторону стоящих за ним людей.

Джейми хотел отказаться – Йен вряд ли сможет идти пешком… Однако он прав, Джейми придется вести за собой людей, и они должны его видеть. Тело абенаки стащили с лошади и швырнули в кусты. Йен неприязненно смотрел на него. Джейми вспомнил копченое ухо, которое его племянник носит в спорране, и понадеялся, что… ах да, могавки ведь не собирают трофеи с тех, кого убили не сами.

– Йен, ты говорил, их было двое?

Йен отвлекся от созерцания трупа и кивнул.

– Видели мы второго, – ответил Мортлак. – Удрал, когда мы подстрелили этого гада. – Он кашлянул и спросил, глянув на ширящийся поток людей на дороге: – Прошу прощения, сэр, а мы разве не должны идти с ними?

Ополченцы зашевелились, тревожно вытягивая шеи и перешептываясь при виде Ли. Адъютанты генерала пытались как-то организовать солдат в отряды, но на них не обращали внимания.

Какой-то звук заставил Джейми и бóльшую часть его людей оглянуться.

На другой стороны дороги появился Вашингтон на белом жеребце, некогда принадлежавшем Джейми. Генерал скакал галопом, а от выражения его лица расплавилась бы даже медь.

Зарождающаяся паника сошла на нет, и ополченцы подались вперед. На дороге царил хаос. Некоторые отряды разбежались, другие остановились, оглядываясь на своих товарищей, кто-то заметил Вашингтона, прочие продолжали идти, наталкиваясь на стоящих неподвижно… Вашингтон подъехал к Чарльзу Ли и склонился к нему, багровея от жары и гнева.

– Что это означает, сэр? – донеслись до Джейми его слова. Остальное поглотил гул голосов, отдаленное эхо мушкетных выстрелов и взрывающихся гранат.

Джейми даже не пытался перекричать шум, но в этом и не было необходимости – его люди не тронулись с места, сосредоточенно внимая происходящему.

Длинноносое лицо Ли исказилось от злости, и он стал похож на сердитого Панча из уличного кукольного представления «Панч и Джуди». Джейми едва сдерживал смех – Джордж Вашингтон представился ему в образе Джуди, колотящей своего муженька палкой. Он на миг испугался, что его разум помутился от жары, однако мысль зацепилась за этот образ, и Джейми вспомнился спектакль, виденный им в лондонском Гайд-парке: Панч сунул своего ребенка в мясорубку и перемолол его в фарш.

Примерно этим сейчас и занимался Вашингтон. Вскоре он с отвращением махнул рукой, развернул коня и уехал, огибая столпившихся у обочины людей, которые завороженно наблюдали за ним.

– Йен… – сев в седло, позвал Джейми.

Йен кивнул и, чтобы удержаться на ногах, схватился за колено Джейми.

– Дай мне несколько людей, дядя Джейми. Я пригляжу… за его светлостью.

Джейми успел подозвать капрала Гринхау и приказать ему и еще пяти мужчинам сопровождать Йена, прежде чем его заметил Вашингтон. Генерал держал шляпу в руках; на его покрасневшем от гнева лице читалась отчаянная решимость человека, который рискнул всем, потому что выбора не было.

– Мистер Фрэзер! – крикнул Вашингтон, и его широкий рот расплылся в улыбке. – Следуйте за мной!

Уильям медленно приходил в себя. Болела голова. Тошнило. Очень хотелось пить, но при мысли об этом в горле встал ком. Уильям лежал на траве, по нему ползали какие-то насекомые. Цепочка муравьев деловито карабкалась по запястью, исчезая среди темных волосков, и Уильям попытался провести рукой по земле, чтобы скинуть их. Однако рука не шевельнулась, а сознание вновь угасло.