– Я… я не полетел последний отрезок пути, меня в нем не было, – стараясь собраться с мыслями, произнес Лочарт таким же приглушенным голосом, потому что стенки трейлера были очень тонкими. – Они оставили меня у плотины Диз. Я пешком выбрал…

– Плотина Диз? А какого черта ты там делал? Кто оставил тебя?

Лочарт замолчал в нерешительности. Все происходило так быстро.

– Не знаю, следует ли мне… следует ли мне говорить, потому что…

– Ради всех святых, они копают под НВС, нам нужно срочно что-то предпринять. Кто его пилотировал, кто был на борту?

– Все они – иранцы, эвакуировавшиеся из Ирана… все офицеры ВВС из Исфахана… генерал Селади, восемь полковников и майоров из Исфахана… имен я не знаю… и генерал Валик, его жена и… – Лочарт едва смог заставить себя выговорить это, – и двое его детей.

Руди пришел в ужас. Он слышал об Ануш и двух детях и несколько раз встречался с Валиком.

– Это ужасно, ужасно! Что же, черт возьми, мне им теперь сказать?

– Что? Про что?

Слова посыпались из него:

– Майор Казани и Хушанг, они прибыли каких-то полчаса назад… Майор уехал, но мне приказано выяснить все про НВС компании «С-Г»: где вертолет базируется, кто был на борту. Мне приказано связаться с Ковиссом и все выяснить, а Хушанг должен прослушивать весь разговор, а он не дурак, совсем не дурак, и он уверен, что видел эмблему «С-Г» на борту, перед тем как расстрелял его. Ковисс должен будет подтвердить, что это наша машина, они позвонят в Тегеран, и это будет конец.

Лочарт опустился на одну из встроенных коек. Ничего не соображая и не чувствуя.

– Я предупредил их… Я предупредил, чтобы они дождались темноты! Черт, что же мне делать?!

– Бежать. Может быть, те…

В дверь постучали, и они замерли.

– Шкипер, это я, Фаулер. Принес чайку. Я подумал, Тому не помешает.

– Спасибо, погоди минутку, Фаулер, – откликнулся Руди и спросил, понизив голос: – Том, какая у тебя легенда? Ты приготовил что-нибудь?

– Лучшее, что мне пришло в голову, – это то, что я возвращаюсь после отпуска из Лурестана, южнее Керманшаха, где я бродил по горам. Из-за снегопадов я застрял в горной деревушке примерно на неделю и теперь кое-как добираюсь домой пешком и на попутках.

– Это хорошая история. Где твоя база?

Лочарт пожал плечами:

– Загрос.

– Хорошо. Кто-нибудь уже спрашивал у тебя документы?

– Да. Кондуктор в Ахвазе и какие-то «зеленые повязки».

– Scheisse! – Руди уныло открыл дверь.

Фаулер внес поднос с чаем.

– Как дела, Том? – спросил он, широко улыбаясь своим беззубым ртом.

– Рад тебя видеть, Фаулер. Все материшься?

– Ну, поменьше Эффера Джордона. Как там мой старый друг?

Усталость накатила на Лочарта, и он откинулся спиной к стене.

Ему показалось, что Загрос и Эффер Джордон, Родригес, Жан-Люк, Скот Гэваллан и все остальные были так далеко.

– По-прежнему ходит в своей шапке, – произнес он с огромным усилием, благодарно принял чашку чая и сделал большой глоток. Горячий, густой, крепкий, со сладким сгущенным молоком – такой и мертвого на ноги поднимет. Что там говорил Руди? Бежать? Не могу, подумал он, соскальзывая в сон. Без Шахразады никак не мо…

Руди закончил рассказывать Фаулеру придуманную Томом историю.

– Передай это всем остальным.

Механик заморгал:

– Отпуск пешком в горах? Том Лочарт? Сам по себе, без никого? Когда у него в этом чертовом Тегеране сам знаешь кто? Ты что, спятил, Руди, старый хрен? – (Руди в упор посмотрел на него.) – Как скажешь, старина. – Фаулер повернулся, чтобы поговорить с Лочартом, но тот уже спал, его изможденное лицо осунулось. – Фуфф! Он… – Хитрые глазки Фаулера, глубоко сидящие на морщинистом лице, взглянули на Руди. – Расскажу всем до единого, словно это сама чертова Книга Бытия. – Он вышел.

Как раз перед тем, как дверь закрылась за ним, Руди заметил Хушанга, который ждал его снаружи, и пожалел, что оставил его одного так надолго. Он бросил взгляд на Лочарта. Бедный старина Том! Какого черта он делал в Исфахане? Боже всемогущий, ну и заваруха! Черт, что же мне теперь делать?! Он осторожно забрал чашку из руки Лочарта, но канадец, вздрогнув, пробудился.

Секунду Лочарт не мог сообразить, где он, сон это или явь. Сердце колотилось как сумасшедшее, голова раскалывалась от боли, он снова был на плотине у воды на краю помоста, Руди стоял спиной к свету, совсем как Али, и Лочарт не знал, прыгать ему на него или рискнуть нырнуть в воду, ему хотелось кричать: не стреляй, не стреляй…

– Господи, я подумал, что ты Али, – выдохнул он. – Извини, теперь я в порядке. Все нормально.

– Али?

– Пилот, который полетел на НВС, Али Аббаси, он собирался меня убить. – Полусонный, Лочарт рассказал ему о том, что произошло, и лицо Руди сделалось белым как мел. – Что такое?

Руди дернул большим пальцем в сторону двери:

– Это его брат… Хушанг Аббаси… это он расстрелял НВС…

ТЕГЕРАН. 16:17. Два человека озабоченно сверлили взглядом телекс в управлении иранским отделением «С-Г» на верхнем этаже.

– Ну давай, давай же, черт возьми! – пробормотал Мак-Ивер и посмотрел на часы. 125-й должен был прибыть в пять тридцать. – Нам скоро нужно идти, Энди, с этими пробками на улицах никогда не угадаешь.

Гэваллан рассеянно покачивался в старом скрипучем кресле:

– Да, но Дженни еще не приехала. Как только она будет здесь, мы тронемся в путь. Если уж совсем ничего не получится, я могу позвонить в Абердин из Эль-Шаргаза.

– Если Джонни Хогг сумеет пройти воздушное пространство Киша и Исфахана, а разрешение останется в силе в Тегеране.

– В этот раз он сядет, у меня доброе предчувствие, что мулла Тегерани очень хочет получить новые очки. От души надеюсь, что Джонни сумел их купить.

– Я тоже.

Это был первый день, когда комитет разрешил кому-либо из иностранцев вернуться в управление. Бо́льшая часть утра ушла на то, чтобы прибраться и запустить их генератор, в котором, конечно же, закончилось горючее. Телекс почти немедленно ожил и застрочил: «Срочно! Пожалуйста, подтвердите, что ваш телекс работает, и сообщите г-ну Мак-Иверу, что у меня телекс из Эвисъярда для его босса. Он все еще в Тегеране?» Сообщение прислала Элизабет Чэнь из Абердина. «Эвисъярд» был кодовым словом компании, использовавшимся крайне редко и означавшим сверхсекретное послание, предназначенное только для глаз Мак-Ивера, который должен сам находиться у аппарата. Ему удалось передать в Абердин подтверждение получения только с четвертой попытки.