уклонился от прямого ответа Император. — Мы истязали его много дней, но его дух крепок. И этот дух наш мир покидать не хочет.

— Отрадно слышать, — Учиха медленно сжал кулак. — Он — сильный противник. Я рад, что тот, кто сошелся со мной в битве, может и вам проблем доставить.

— Вы мне льстите, — улыбнулся старик. — Впрочем, его сопротивление — вопрос времени. Рано или поздно, он сдастся. Так же, как и Великие Страны.

— Они начнут эту войну, но уж точно нескоро… — Мадара нахмурился и что-то посчитал в уме. — Хотя пусть. Мне же лучше. У Карумы будет время на то, чтобы подрасти. Да и мне есть, в чем развиваться.

— Анкор Вантиан всегда к вашим услугам, — голос Императора выражал искреннюю заинтересованность. — Я думаю, мои люди были бы счастливы получить от вас пару уроков.

— Обойдешься, — беззлобно ответил Мадара, вставая. — Мы с Карумой уходим. Будем следить за обстановкой и ждать случая. Зецу!

Прямо в центре комнаты, словно из ниоткуда, неспешно и плавно выросло растение. Буквально через мгновение, оно раскрылось, открывая миру худощавого гуманоида, наполовину черного, наполовину белого.

— Остаешься здесь, — приказал гуманоиду Мадара. — Просьбы старика выполняй, но… ты сам понимаешь. С его помощью, — Учиха обернулся к Императору. — Ты можешь связаться со мной. Но предупреждаю единственный раз — побеспокоишь меня по пустяку, и я развалю твою крепость в тот же день.

Не дожидаясь ответа, Мадара резко развернулся и уверенно пошагал к выходу. Он не боялся Страны Неба. Он вообще ничего не боялся. У него была цель, и ей он будет следовать до конца. А потом, когда его существование подойдет к концу (что неизбежно, даже в мыслях тех, кто захотел стать Богом), он встретит одного улыбчивого идиота и докажет, что все это время был прав. И ошибался только весь мир.

Император усмехнулся и смерил Зецу оценивающим взглядом. Гуманоид не часто проявлял эмоции, но от этого взгляда он будто сжался, стараясь избавиться от лишнего внимания. Это было… странно. Нехарактерно для него. Он никогда раньше не… не боялся людей. Он вообще никого не боялся. Но этот человек…

— Этому миру нужен настоящий Бог. Во плоти, — Император устало выдохнул. — Темный Бог, конечно — светлого мир не заслужил. И я дам миру этого Бога. Истинного Бога.

— Джашин… — пронеслось по всем коридорам Анкор Вантиана запретное слово.

Запретное имя.

* * *

— Извините, вы… директор?

Молодой шиноби, носящий жилет токубецу-джонина, поднял взгляд. В данный конкретный момент он чинил одну из парт в классе для бесклановых учеников Академии, и процесс застыл на самом важном моменте, а потому нормально подняться и поприветствовать гостя возможности не было.

— Меня зовут Кен Умино, — отозвался он, прокручивая болт руками, укрепленными чакрой. — И, если честно… я уже не директор. Эту должность теперь занимает…

— Я — Сенсома Томура, — представился, наконец, гость. — Извините, если помешал.

Кен так удивился такому ответу, что за одно мгновение забыл, что проводил починку. Еще секунда, и стол с грохотом упал на пол прямо перед шиноби, но тот, казалось, даже не заметил этого, возбужденно вскочив.

— Вы?! Математик Боя?! Это и правда вы?!

Сенсома слегка смутился, но демонстративно показал пальцем на свой правый глаз. И только потом догадался протянуть Кену документы, выданные ему в резиденции Хокаге.

— Прошу прощения, что сразу не поприветствовал вас как полагается, Сенсома-сама! — склонился Умино. — Я совсем не ожидал, что вы придете посередине учебного дня. Да еще и так тихо…

— Ничего-ничего, — кисло улыбнулся перерожденный. — Я специально зашел без предупреждения — хотел увидеть Академию изнутри такой, какая она есть. Дети тут выглядят… счастливыми. Как вам удалось это сделать? Это же вы, как я понимаю, стали директором сразу после войны?

— Да, это был я, — кивнул Кен. — После смерти господина Второго, меня назначили на эту должность. Не знаю, почему именно я, но господин Третий так решил, и спорить с ним я не имею права. А дети… — тут Умино все же смущенно отвел взгляд. — Ну… я старался не просто тренировать их, но и воспитать. Знаете, в этих понятиях есть большая разница…

— Знаю, — мягко оборвал его Сенсома. — Сам доказывал это Хокаге лично пару часов назад. Ну что же, не проведете мне экскурсию?

За то время, что Сенсома не был в стенах Академии Шиноби Конохи, она не сильно изменилась. Аудитории сменили номера, расписания поменялись, да и преподаватели, вместе с искусством преподавания, стали другими. Во времена детства Сенсомы, здесь из детей делали воинов и шпионов. Шиноби.

Политика Хирузена, в этом плане, отличалась от политики двух первых Хокаге. Если они пытались дать детям возможность обучаться ремеслу шиноби в тишине и покое, то Сарутоби хотел, чтобы каждый ребенок сам выбирал свою судьбу, после того, как научится мало-мальски управлять своей чакрой. Будучи идеалистом, Хирузен верил, что однажды пользователям чакры не придется только сражаться. И именно на детей, взращенных в этой обновленной Академии, он и делал свою ставку.

Хотя за политическими речами, эта суть как-то смазывалась.

— А теперь — прошу — аудитория номер ноль! — Кен гостеприимно открыл дверь перед Сенсомой. И добавил сзади, как только он вошел. — Поздоровайтесь, Сенсома-сама.

Сенсома сделал всего три шага вперед, и оказался в огромной аудитории, на месте лектора. Он судорожно вдохнул, понимая, что пришел сюда ни разу не как ученик, и так же судорожно выдохнул, осознав, какую подляну ему подсунул, с виду, простоватый и добродушный Умино.

Вся аудитория под номером ноль была заполнена детьми. Все они были еще очень юны — от шести до восьми лет. Маленькие, беззащитные, но уже показавшие, что они могут владеть чакрой. Сенсома оказался как раз перед тем самым новым поколением учеников Академии, которое вырастет под его руководством. Среди удивленных и заинтересованных детских лиц мелькнуло и лицо Дая, удивленного, пожалуй, больше всех.

Отступив на шаг и вспомнив о своей давней нелюбви к преподаванию, как к таковому, Сенсома растеряно и даже испуганно заозирался. Его взгляд падал то на разнообразные прически, то на ручки и ножки ребят. Некоторые начали смеяться над сбитым с толку взрослым шиноби, и их смех подхватили другие. Дети, просто дети. Но…

— Вы в порядке, Сенсома-сама? — казалось, Кен уже пожалел о том, что привел нового директора в аудиторию. — Извините, я совсем не знал что вы боитесь…

— Не боюсь, — твердо ответил выпрямившийся