внимание на прикрепленные бумаги. Это была записка от опекунов ее сына в монастыре, адресованная ей и подтверждающая, что мальчик в безопасности, крепок здоровьем и уже демонстрирует блестящие способности. На записке стояла особая печать, которая подтверждала доподлинно, что Диоген действительно был там, и письмо не было подделкой. Констанс не могла себе представить, как Диогену удалось проникнуть туда и заключить договор со столь консервативными монахами.

Она положила фотографию и письмо на клавесин и вновь погасила фонарь, погрузив комнату во тьму. Она знала, что не может позволить этому отвратительному человеку снова воздействовать на свои чувства.

— Ты был там, — произнесла Констанс. — В Эксмуте. Ты шпионил за нами.

— Да, — ответил Диоген. — Это правда. Я прибыл туда вместе с Флавией. За неимением более подходящего слова ее можно назвать моей ассистенткой. Ты, несомненно, видела ее: молодая официантка в ресторане гостиницы «Капитан Халл», которая также работала на полставки в магазине «Вкус Эксмута».

— Та девушка? Флавия? Работала на тебя?

— Должен признать, с ней возникли определенные сложности. Она слишком увлеклась исполнением своих обязанностей.

— Могу вообразить себе, что это были за обязанности, — обличительно бросила Констанс. Ответа не последовало, и она продолжила. — Ты освободил Моракса! Именно ты запустил ту цепочку насилия, ты привел ее в движение!

— И ты снова права. Я помог тому бедному существу, с которым так жестоко обращались, сбежать от его мучителей. Я понятия не имел, что он отреагирует именно так. Все, чего я хотел, это немного позабавиться. Отвлечь своего братца. И таким образом добиться более близкой встречи с тобой.

Констанс покачала головой, чувствуя, что вновь теряет самообладание. Гнев снова стал прорываться наружу.

— Отвлечь своего брата?! Ты убил своего брата!

— Нет, — снова прозвучал голос, в котором она расслышала скорбные нотки. — Здесь ты ошибаешься. Похоже, мой брат действительно мертв, но это не было моим намерением. Я знаю о том, что между вами вспыхнули некоторые чувства. Прости мне мою корысть, но я искренне наслаждался этой конкуренцией. Мне грустно говорить об этом сейчас, но тогда я воспринял это как легкое братское соперничество.

— Ты… — Констанс замолчала. Тишина вновь заполнила темную комнату. Все обвинения, все возражения, все возмущения, которые копились у нее в сознании, вдруг улетучились. Она поняла, что совершенно запуталась. — Так… почему ты здесь? Что тебе надо? — пробормотала она, наконец.

— Неужели ты все еще не поняла? — раздался голос из бархатной темноты. — А ведь моя цель пребывания здесь довольно очевидна. Я влюблен в тебя, Констанс.

23

В мотеле «Рыбацкая шхуна Годерры» в Катлере, штат Мэн, Дуэйн Смит сидел на кровати и рассматривал четыре одноразовых телефона, лежавших на покрывале. Несмотря на то, что окно в комнате было открыто, и помещение хорошо проветривалось, первый помощник сильно вспотел. Его мучила тревога. Далька связался с ФБР по электронной почте. Их реакция была неожиданной и, пожалуй, даже приятной. Все оказалось в точности так, как и предсказывал Филипов: ФБР, казалось, было согласно удовлетворить их требования, выдвинув лишь символические угрозы и сопротивляясь только для вида, но де-факто они были готовы пойти на что угодно, чтобы сохранить своего человека в живых. Похоже, этот специальный агент являлся довольно ценным кадром.

Так же Филипов предугадал, что ФБР будет настаивать на непосредственном разговоре с кем-нибудь из них. Так и случилось. И связным должен был выступить Смит. Итак, все было устроено: через пять минут по одному из одноразовых телефонов ему предстоит набрать номер некоего человека по фамилии Лонгстрит из штаб-квартиры ФБР в Нью-Йорке. И эта часть нервировала Смита больше всего. ФБР, если верить словам Филипова, могло воспользоваться методом триангуляции и отследить звонок всего за тридцать секунд. У первого помощника было двадцать секунд на то, чтобы провести этот разговор, а после этого ему необходимо будет прервать вызов, отключить и уничтожить телефон. Четыре телефона: четыре разговора продолжительностью по двадцать секунд.

Он выставил на часах таймер. Как только прозвенит будильник, Смит отключит телефон, вынув из него аккумулятор. Сейчас он взял в руки одну из трубок — ему уже заранее было жалко уничтожать столь хороший аппарат. Впрочем, они все были хорошими, выбирать не приходилось. Вздохнув, он снял заднюю панель и открыл себе доступ к аккумулятору. Даже задержка в несколько секунд в процессе уничтожения телефона может привести к тому, что все пойдет прахом.

Итак, назначенное время пришло. Он набрал номер, одновременно запустив таймер. На звонок ответили сразу.

— Лонгстрит, — раздался строгий голос, и прежде чем Смит успел ответить, агент продолжил говорить, произнося речь, видимо специально заготовленную для подобных сценариев. — Мы сделаем все, что вы хотите. Но нам потребуется несколько дней, чтобы вызволить и перевезти Арсено из Синг-Синга в столичный исправительный центр, откуда мы доставим его в аэропорт Кеннеди и посадим на рейс до Каракаса.

Столичный исправительный центр. Осталось всего десять гребаных секунд. Черт!

— Когда вы его перевезете?

— Вас это не касается.

— Нет, это, черт возьми, меня еще как касается! Вы сами настаивали на этом разговоре. Теперь и я кое-что потребую взамен. Когда именно вы его перевезете? Точное время. Мне нужны подробности, иначе мы убьем Пендергаста прямо сейчас.

Небольшое затишье. Осталось пять секунд.

— Завтра в… — пауза, — полчетвертого дня. Транспортный фургон из Синг-Синга отправится в СИЦ[736] по проезду около площади Кардинал-Хайес.

— Подведите Арсено к правому окну.

— Взамен я хочу…

Прозвенел будильник. Смит резко вытащил аккумулятор из телефона, воткнул в аппарат нож и отбросил батарею в сторону. Затем, работая методично и дотошно, он открыл слот для сим-карты, извлек карту и, держа над пепельницей, стал плавить ее зажигалкой до тех пор, пока она не превратилась в несколько капель жидкого пластика и пару металлических контактов. В комнате стоял очаровательный кирпичный камин, где чуть позже вечером Смит сожжет остатки самого телефона. Это станет гарантом его безопасности.

Он пребывал в приподнятом настроении. Этот парень — Лонгстрит — пошел на уступки. И быстро. Филипов был прав: они действительно взяли ФБР за яйца. Удивительно, как легко они подчиняются, когда у кого-то в руках находится один из их лучших агентов. Было бы это какое-то другое ничтожество, они бы и ухом не повели. Что ж, повезло, что Пендергаст так для них ценен.

Завтра, отправившись на Манхэттен, его подельник Далька своими глазами сможет убедиться, насколько серьезно ФБР относится к предстоящей сделке.

24

Мягкое эхо от признания Диогена медленно затихло, оставив комнату в тишине.

Констанс на мгновение потеряла дар речи. Сказанное им казалось искренним: