как правило, направленных на смену режима, были неудовлетворительными. С 1945 года цели США редко достигались с помощью войны. Корея оказалась патовой ситуацией, в результате чего полуостров остался там, где он находился до войны, и понес большие потери в живой силе. Вьетнам потерпел поражение. Большая часть Восточно-Азиатского региона была завоевана капитализмом не войной, а щедрыми торговыми соглашениями: экономическая мощь оказалась выше военной. Поражение во Вьетнаме на десятилетие научило американцев осторожности, пока они не приписали Рейгану победу в холодной войне, которая вернула американцам уверенность в себе. Вторжения в Панаму и Гренаду были легкими победами над "мелкими", а Сербия стала победой благодаря бомбардировкам НАТО в составе хорватских и боснийских сил на земле, что заставило Сербию сесть за стол переговоров. Ни одна из этих войн не была санкционирована ООН, и как агрессивные войны они могли бы считаться военными преступлениями, хотя не существует органа, который мог бы обязать США провести уголовный процесс.

Первая война в Персидском заливе 1990-91 гг. была полномасштабным вторжением в Ирак в ответ на вторжение войск Саддама Хусейна в Кувейт. Таким образом, ответные действия американцев были одобрены ООН, что к 1990 г. (в отличие от 1950 г. в Корее) обеспечивало подлинную мировую легитимность. И он не был антиисламским, поскольку Кувейт и другие союзники США были мусульманскими государствами. Президент Буш-старший остановил войну, когда вернул себе Кувейт и преподал Саддаму урок, поскольку знал, что у того не хватит политической силы для формирования стабильного альтернативного правительства в Ираке. Он надеялся, что поражение Саддама приведет к косвенной смене режима путем армейского переворота, но этого не произошло. Против Саддама восстали шиитский юг и курдский север, но в Багдаде и в центре страны ничего не произошло, и Саддам жестоко подавил эти восстания. Еще в течение десяти лет периодические бомбардировки американских и британских самолетов не смогли остановить Саддама. Надежды на военный переворот так и не оправдались.

В 1998 г. Конгресс и администрация Клинтона усилили давление, практически единогласно приняв Акт об освобождении Ирака, обязывающий США добиваться смены режима в Ираке, хотя при этом не уточнялись средства. В период с 1950 по 2009 год в арабских странах было предпринято 72 попытки военного переворота, и половина из них увенчалась успехом. Это подтолкнуло авторитарных правителей к ограничению самостоятельности вооруженных сил, как это делали китайские императоры. Правители назначали генералов по принципу родства, этнической принадлежности и секты; создавали альтернативные вооруженные силы или полицию безопасности для контроля за вооруженными силами; разделяли племена и кланы на различные полки; вознаграждали лояльность дотациями из доходов от продажи нефти, лицензий на импорт или доением национализированных компаний - все это культивировало представление о том, что "все, что они имеют, - это подарок режима". Проводились и чистки. Защита от переворотов в целом сработала, но ценой того, что, как в имперском Китае, армия стала неэффективной в бою, на что были готовы пойти авторитарные правители Ирака, Саудовской Аравии, Ирана, Сирии и Египта. Саддама не удалось свергнуть изнутри, но его вооруженные силы были ослаблены. Они и правящая партия "Баас" страдали от коррупции, сужения социальной базы поддержки, вражды между различными силами, созданными Саддамом в противовес армии. Имели место коррупция, уклонение от призыва, дезертирство, низкий моральный дух, низкая эффективность. Все это позволяло эффективно удерживать Саддама у власти, но результаты деятельности его вооруженных сил были плачевными.

Победа Буша-младшего на выборах 2000 г. привела к инаугурации президента, не имевшего опыта ведения внешней политики и опиравшегося на вице-президента Чейни, "ястреба", который назначил неоконсерваторов, набранных из правых аналитических центров, на большинство высших постов в сфере внешней политики и обороны. Злодеяние 11 сентября 2001 г. еще больше усилило их позиции. То, что правительство талибов в Афганистане укрывало Усаму бен Ладена, организатора Аль-Каиды, дало квазилегитимный мотив самообороны для вмешательства, который разделяли обе основные политические партии. Только один представитель и ни один сенатор не проголосовали против вторжения. Теоретически, согласно международному праву, Соединенные Штаты должны были сначала попытаться провести переговоры с талибами и Пакистаном, чтобы передать бин Ладена в международный суд. Администрация Буша дала правительству Талибана всего две недели на передачу бин Ладена, что является абсурдно коротким сроком для проведения реалистичных переговоров. Однако, поскольку США не признают международные судебные органы, это просто "пирог с неба". Талибы тоже были провинциалами, не знавшими о решимости неоконов уничтожить тех, кто бросил вызов Соединенным Штатам. Американские и британские войска вторглись в Афганистан в конце 2001 года, после чего он стал общим предприятием НАТО, хотя Афганистан находился в 11 тыс. км от Северной Атлантики.

Затем "ястребы" использовали 11 сентября для утверждения, что Саддам Хусейн, иракский лидер, поддерживал "Аль-Каиду" и обладал химическим оружием, - утверждения, которые, по мнению большинства экспертов, были ложными. На самом деле Саддам ненавидел "Аль-Каиду", которая осудила его как вероотступника, и был вполне светским правителем. Но он был глуп, полагая, что Соединенные Штаты не вторгнутся в страну, и не понимая, какой эффект произвело его неповиновение на новую администрацию.

Неясно, вторглась ли бы администрация демократов в Ирак в 2003 году. Демократы и в Палате представителей, и в Сенате были расколоты. Однако "ястребы" твердо верили в миссию американского военного вмешательства, а представленные ими небезупречные разведданные о якобы имеющемся у Саддама оружии убедили почти всех республиканцев и некоторых демократов поддержать войну. Некоторые "ястребы" (например, Чейни), похоже, преследовали американские нефтяные и экономические интересы, хотя трудно было понять, в чем они могут заключаться. В отличие от вторжения 1990-91 годов, это вторжение не было связано с нефтью. Другие ставили на первое место величие США. Однако всех их объединяла вера в то, что они смогут принести в мир права человека, свободные рынки и демократию, не сдерживаемые больше советским возмездием. Они пытались просчитать затраты и выгоды от войны, но сильно переоценили мощь США - не военную, которая, по их мнению, будет подавляющей, а политическую и идеологическую, которая позволит установить стабильное правление после победы. Они думали, что это будет быстрая операция "вошел и вышел", не представляя себе, что оккупационная армия будет находиться там годами. Некоторые утверждали, что интервенция окупится за счет нефти и других торговых сделок. Но они были идеологически ослеплены мнимой добродетелью своего дела, полагая, что привлекательность их версии свободы и демократии настолько сильна, что афганцы и иракцы будут приветствовать американские войска как освободителей. Перед самым вторжением Чейни заявил: "Я действительно верю, что нас встретят как освободителей. За последние несколько месяцев я сам разговаривал со многими