С нарастающим чувством беды Индия вновь перешла Ричмонд-роуд и двинулась вверх по Ричмонд-Хилл. Ей казалось, что она идет прямо на виселицу. Ее мутило. В душе еще теплилась хрупкая, крохотная надежда, что Сид, каким-то образом узнав о планах Дональдсона, не приехал на квартиру. Только это и давало Индии силы переставлять ноги. Он сильный и смышленый, напоминала себе Индия. Он научился выживать на жестоких улицах Восточного Лондона. До сих пор интуиция и природные инстинкты помогали ему не погибнуть в этом темном мире. Индия молилась, чтобы они помогли ему и сейчас.

Арден-стрит встретила Индию привычным спокойствием. Никаких полицейских фургонов, никаких подозрительных людей, слоняющихся по улице. Индия ускорила шаг. В ней крепла надежда… пока она не увидела разбитое окно в эркере. Казалось, стекло получило рваную рану и кричало от боли. Остаток пути Индия пробежала. Толкнув ворота, она бросилась к крыльцу. На траве темнела кровь. Кровью были забрызганы темно-зеленые листья розовых кустов и сами поникшие лепестки.

– Боже мой! – воскликнула Индия.

Входная дверь была приоткрыта. Рванув ее, Индия взбежала на третий этаж. Дверь квартиры тоже была открыта.

– Сид! – крикнула Индия. – Сид, ты здесь?

– Уже нет, – ответил ей чужой голос.

Индия стремительно повернулась. На ее диване сидел Элвин Дональдсон. Рядом стоял молодой констебль.

– Что с ним? Что вы сделали?

– Пытался арестовать его. Убеждал поехать с нами без шума, но он не захотел и вместо этого выбросился из окна.

Индия зашаталась, готовая рухнуть на пол. Констебль подскочил к ней.

– Не прикасайтесь ко мне! – огрызнулась Индия, доковыляв до стула.

Она осталась стоять, держась за спинку.

– Где тело? – спросила она. – Я хочу его видеть.

– Тела нет.

– Как это тела нет?

– А так, доктор Джонс, он жив.

Индия чуть не разрыдалась от облегчения.

– Куда вы его отвезли? В какую тюрьму?

– Он сбежал. Но мы рассчитываем скоро его найти. В таком состоянии ему долго не протянуть. Он покалечился при падении. Добавьте к этому рану в спине.

– Вы в него стреляли, – упавшим голосом произнесла Индия.

– Я увидел, что он намеревается сбежать, и выстрелил, чтобы ранить.

– Как гуманно с вашей стороны. Вам ли не знать, что кровопотеря и воспаленные раны тоже убивают? Но вас это вряд ли волнует. Зачем же вы остались здесь, инспектор? Почему не ведете охоту на Сида? Неужели вам не найти ищеек? Или в Лондоне перевелись наемные убийцы?

– Мои люди уже ищут его, доктор Джонс. А остался я из-за необходимости обыскать вашу квартиру. Вдруг найдется какая-нибудь подсказка насчет возможных мест его бегства? Но раз вы здесь, я могу спросить у вас.

– Я не знаю. А если бы и знала, то не сказала бы. Это вы должны понимать.

Дональдсон начал возражать, но Индия перебила его.

– Зачем вам это понадобилось? Зачем? – спросила она, чуть не плача. – Он изменился. Он хотел оставить прежнюю жизнь. Он встал на путь искупления.

– Да ну? – усмехнулся Дональдсон. – Можете не волноваться, мисс, теперь ему долго идти по этому пути. По самому длинному пути в мире.

Индия отвернулась. Ее ум лихорадочно искал выход. Она должна найти Сида. Помочь ему.

– Думаю, вы знаете, что мы будем следить за вами, – сказал Дональдсон, словно прочитав ее мысли.

– А я думала, вы меня арестуете. Мистер Литтон мне так сказал.

Дональдсон покачал головой:

– По закону я должен был бы это сделать. Но вы для нас куда ценнее вне стен тюрьмы. Сегодня Мэлоун вылез из своей норы ради свидания с вами. Возможно, вылезет еще раз.

Индия закрыла глаза. Нет, она не заплачет. Не доставит им такого удовольствия. Но ей было невыносимо думать, что Сид, торопясь к ней, покалечился и получил пулю, а она ничем не может ему помочь. Она не смеет даже искать его, иначе сама наведет полицию на его след.

– Доктор Джонс, я не хочу с вами спорить. Я хочу вам помочь. Я знаю, как это произошло, – сказал Дональдсон, в голосе которого неожиданно появились сочувственные интонации. – Я ведь не дурак и знаю, к какому типу женщин вы относитесь.

– Знаете? – открыв глаза, переспросила Индия.

– В Восточном Лондоне этот тип женщин встречается мне постоянно. В миссиях, на благотворительных кухнях, в приютах и тюрьмах. Молодые женщины из хороших семей, стремящиеся делать добро. Мягкосердечные, полные благих намерений и – простите за откровенность – представляющие собой легкую добычу для таких, как Мэлоун. Он наверняка скормил вам какую-нибудь душещипательную историю, но вы должны знать, что леопарды своих пятен не меняют. Каким бы ореолом ни окружал себя Сид Мэлоун, по своей сути он был и остается преступником. Он опасен и безжалостен. От его злодеяний пострадало множество людей. И вот теперь ему придется расплачиваться за свои грехи.

– А вы за свои собираетесь платить? – жестко спросила Индия.

– Как вы сказали?

– Вы собираетесь платить за свои грехи, инспектор уголовной полиции? Вы продажный полицейский чин, берущий деньги за разгон политических митингов. Вы торгуете конфискованным опиумом и принимаете взятки от содержательниц борделей.

У молодого констебля округлились глаза.

– Довольно! – загремел Дональдсон. – Думайте, что говорите, доктор Джонс. Только благодаря мне вы сейчас не в тюрьме.

– Не вам, а мистеру Литтону. Он заплатил вам, чтобы уберечь меня от тюрьмы, потому-то сейчас я и остаюсь на свободе. Знаете почему? Он все еще надеется на брак со мной и не хочет, чтобы имя будущей жены попало в анналы полиции. Если вы намерены меня арестовать, арестовывайте. Если нет, уходите из моей квартиры.

– Вас я арестовывать не стану, но обязательно доберусь до Мэлоуна. Так что не совершите ошибки. Я намерен добиваться, чтобы его судили, вынесли приговор и повесили.

– За два убийства, которые он не совершал? Я бы не рассчитывала на успех вашей затеи.

– Это почему же?

– Потому что подкуп судей стоит немалых денег, а их-то у мистера Литтона почти не осталось.

Дональдсон наградил ее сердитым взглядом, однако ничего не сказал и вскоре ушел вместе с констеблем. Индия смотрела ему вслед. Она была готова пасть перед ним на колени и просить за Сида, если бы хоть на мгновение поверила, что это поможет. Но она знала: не поможет.

Индия подошла к разбитому окну, возле которого провела столько счастливых вечеров, ожидая Сида, и осторожно вынула из рам осколки, завернула их в газету и сложила у двери.

Перед глазами мелькнула картина: грязный переулок, куда забился истекающий кровью Сид. Один, совсем один. Индия рухнула на диван, обхватила голову и заплакала. Тошнота, одолевавшая ее ранее, поднялась снова. Индию вырвало. Ей вспомнилось, как она потеряла миссис Коберн и маленького Гарри. Как и тогда, она чувствовала себя слабой и отчаявшейся. Как и тогда, ее мир рушился, и она не знала, что делать. Хуже того, она не знала, где сейчас Сид и жив ли он. Ради него она пожертвовала всем: домом, работой, мечтами. Если бы смогла, принесла бы новые жертвы, но больше ей было нечего отдать.