Приказ ее первого наставника стал маяком в сгущающейся тьме, он вырвал Рапсодию из гипнотического транса, и шепот демона в ее сознании смолк. Душу наполнило чувство дружбы и ответственности, чары демона растаяли. Голос сержанта очистил ее сердце и разум.

Рапсодия поклялась ему в верности. Много лет назад дала ему имя.

Повелитель Смертоносного Оружия.

Ее друг.

Могучая Сила, Которой Следует Подчиняться Любой Ценой.

Рапсодия тряхнула головой, словно просыпаясь, и посмотрела на пол, где бессильно тлел Звездный Горн. Она наклонилась и подняла меч, а потом решительно зашагала вперед по мраморному полу святилища. Глаза Благословенного широко раскрылись от страха.

Рапсодия сжала рукоять меча двумя руками, и клинок ожил от ее прикосновения, а мерцающее пламя рванулось ввысь. Певица подняла меч над головой, направив его острие на врага. Демон тщетно попытался вырваться из могучих рук Грунтора. Рапсодия услышала диковинную музыку ритуала Порабощения, и вновь раздался голос Грунтора:

— Вот так, моя девочка. Ой держит его, твоя светлость. Осталось нанести последний удар.

Демон взглянул в ее лицо, но не нашел в нем страха, оно стало умиротворенным и спокойным. Их глаза встретились, и они поняли друг друга.

«Я скоро встречусь с тобой», — произнес Благословенный в ее сознании.

— Возможно, гораздо быстрее, чем ты думаешь, — вслух ответила Рапсодия.

И вонзила древний меч, оружие королей и великих воинов, клинок, поражавший неуязвимых врагов и объединявший народы, в самое сердце демона. Удар получился таким сильным, что лезвие пробило грудь и позвоночник. Гибельный, удушливый смрад ф’дора хлынул из тела, обжигающая кровь выплеснулась на мраморные ступени.

Лежавший ничком на холодном полу Акмед поднял голову. Его вытянутая вперед рука, вокруг которой трепетала сеть четырех ветров, начала дымиться, когда брызги жгучей черно-красной крови упали на ладонь. Несмотря на боль, тонкие губы растянулись в улыбке. Из груди вырвался тихий смех, мешавшийся со словами ритуала Порабощения:

«На моих руках твоя кровь, и однажды она снова обагрит их».

Демон закричал, и в этом вопле было больше ярости, чем боли. Он отчаянно пытался дотянуться до Рапсодии, собравшейся вытащить клинок Звездного Горна. Грунтор напрягся изо всех сил, чтобы его удержать. Благословенному удалось лишь в последний раз заглянуть в глаза Рапсодии, после чего великан фирболг оторвал его от мраморного пола базилики. Грунтор и Рапсодия обменялись взглядами и кивнули друг другу. Затем великан изо всех сил бросил извивающееся тело на алтарь, над которым находилось отверстие в потолке.

В тот же миг Рапсодия призвала с небес звездный огонь, и он низвергнулся на землю сквозь круглое отверстие в потолке базилики.

С яростным треском пламя стихии обрушилось на алтарь, отбросив Трех от святилища. Шум ревущего огня заглушил вопли демона, но Рапсодия слышала их в своем сознании. Тело Орландо еще несколько мгновений корчилось, а потом исчезло в ослепительном пламени. И все стало прежним, лишь алтарь покрылся черной копотью.

Рапсодия смотрела на выгоревшее святилище, но от демона не осталось ничего, кроме дыма и пепла. Из города донесся перезвон колоколов, закричали в ночи испуганные люди.

Грунтор раскрыл свои объятия, Рапсодия бросилась к нему и прижалась к могучей груди.

— Прости меня, прости, — прошептала она.

— Ты все здорово сделала, герцогиня, как Ой тебя и учил. На миг ты отвлеклась, но такое случается даже с лучшими из нас, не так ли, сэр?

Лежавший на полу Акмед с трудом приподнял голову.

— Точно. — Он не спускал с Рапсодии внимательных глаз, даже когда Грунтор помог ему подняться на ноги, а затем обхватил надежной рукой его плечи.

— Пойдем, твоя светлость, — пророкотал Грунтор и нежно, но настойчиво взял ее под руку.

Рапсодия остановилась, чтобы стереть кровь с пола и стены своим плащом, а затем последовала за своими друзьями через ризницу, переступила через тело Гиттлесона — и вот они уже на улице, где собралась толпа, желавшая узнать, что произошло в базилике.

Много часов спустя, когда сторож наконец избавился от посетителей и закрыл двери базилики, Трое вышли из темноты, чтобы еще раз осмотреть святилище. Рапсодия закрыла глаза, прислушиваясь к музыке колоколов, продолжавших говорить горожанам, что отныне все будет хорошо. Их звон был идеально чистым, и Рапсодия не сомневалась, что ветер вновь свободно проникает в колокольню.

— Все замечательно, — сказала она своим спутникам. — Земля вновь освящена. Какие у тебя ощущения, Грунтор?

— Пока еще трудно сказать, но скверна рассеивается, — ответил он, наклонившись, чтобы коснуться пола. — Ой бы сказал, что скоро будет полный порядок, однако нужно вернуть колоколам языки. А теперь скажи ты, мисси, как твои дела? Знаешь, ты заставила меня поволноваться.

Рапсодия протянула к Грунтору руки, и он обнял ее и легко оторвал от земли.

— Со мной все в порядке, правда, — сказала она, глядя в его янтарные глаза.

— Ой тебе не верит.

— А ты поверь. — Рапсодия прижалась к груди фирболга и поцеловала его в щеку. — Грунтор, ты не мог бы подготовиться к обратной дороге? Мне нужно поговорить с Акмедом наедине.

Грунтор вопросительно посмотрел на Акмеда, а когда тот кивнул, ответил:

— Ладно, твоя светлость, Ой полагает, что Ой справится, если ты так хочешь.

Он поставил ее на пол, погладил по голове и направился к мраморным ступенькам святилища.

— Грунтор?

Он остановился и обернулся к ней.

— Да, мисси?

— Я тебя люблю.

Его лицо расплылось в широкой улыбке.

— Взаимно, мисси.

Грунтор щелкнул каблуками и зашагал к выходу из базилики.

Рапсодия подождала, пока великан выйдет из храма, и повернулась к королю фирболгов. На его лице появилась улыбка, которая тут же исчезла, стоило ему заглянуть Рапсодии в глаза. Она долго на него смотрела — вернулись боль и страх, и Акмед сразу это почувствовал.

Он обнял ее, и Рапсодия, дрожа, приникла к нему. Он молча погладил ее по спине, дожидаясь, когда она заговорит. Рапсодия поняла, что Акмед чувствует всю глубину ее страха. Они долго стояли обнявшись, и наконец ужас отступил.

— Ты знаешь, — сказала она, поднимая глаза, — мы две стороны одной монеты.

— Знаю.

Рапсодия кивнула, погрузившись в свои мысли. Затем она вновь посмотрела ему в глаза.

— Скажи, Акмед, ты готов сделать для меня все, о чем я тебя попрошу?

— Да.

— Я так и думала.

Она высвободилась из его объятий, отошла на несколько шагов, а ее руки непроизвольно прижались к животу.