Персивиранс произнес все это, глядя на Фитца Виджиланта, не морщась и не отводя взгляда. Он не чувствовал себя виноватым за содеянное, он знал, что поступил справедливо.

В классной комнате сделалось тихо. Чувства мои смешались. Я даже не знала, что у Персивиранса есть сестра. Наверное, она намного его младше или намного старше, раз не ходит на уроки. А может, его родители не считают, что девочка должна уметь читать и писать. Многие так думали даже в Бакке.

Никто не отвел взгляда, но писарь заговорил первым:

– Давайте вернемся к занятиям.

Персивиранс немедленно опустил глаза к восковой дощечке и снова принялся аккуратно обводить букву. Я тихонько проговорила фразу, которую услышала во сне про молодого бычка:

– Комолый головой мотает грозно, и всем поосторожней надо быть.

Вечером накануне поездки на рынок я отправилась в постель, предвкушая, как утром мы отправимся в путь. Мне долго не удавалось заснуть, зато потом на меня обрушился ливень сновидений. Одни были кошмарными, другие – такими напряженными, что я напрасно пыталась вырваться из их плена. Я как будто не могла проснуться по-настоящему. Моя комната казалась полной дыма, и каждый раз, когда я думала, что пробудилась, в нем возникали какие-то образы и утаскивали меня обратно в сон.

Утром я очнулась нисколько не отдохнувшей. Мир словно был подернут дымкой, и я сомневалась, что проснулась по-настоящему. Пришла Кэрфул и настойчиво принялась будить меня. Она отдернула шторы, чтобы впустить холодный воздух, и усадила меня на табуретку перед камином. Я с трудом держала голову прямо и не сопротивлялась, когда она дергала щеткой мои отросшие, спутанные волосы.

– Вы же не хотите сегодня канителиться, моя маленькая леди! Ох, как я вам завидую – едете на рынок за чудесными новыми вещичками! Ваш отец об этом сказал Ревелу, и Ревел написал маленький список, который велел передать вам. Вот! Он грамотный человек, наш управляющий, а я, увы, нет, но он мне сказал, что́ в списке. Вам нужны ботинки и туфли, перчатки из кожи и шерстяные, чулки из шерсти по меньшей мере трех расцветок; и Ревел взял на себя смелость посоветовать вам портниху в городе – она умеет шить маленькие платьица, какие теперь носят девочки, а не ваши куртки да туники! Как будто вы мальчик! И о чем только думает ваш отец, я не понимаю! Нет, я его не осуждаю, разумеется. Бедняга, у него ведь нет жены, чтобы напоминала о таких вещах!

Я едва ее слышала сквозь оцепенение, охватившее мой разум и тело. Кэрфул дергала и тянула мои волосы, отчаянно пытаясь сделать так, чтобы они выглядели длиннее, как полагается девочке. Длины теперь хватало, по крайней мере, чтобы проявился цвет и чтобы кожа головы больше не просвечивала. Я почти не помогала ей себя одевать. Я пыталась, но мои сонные пальцы были как толстые сосиски, а голова лежала на плечах тяжким грузом. Горничная повздыхала над моей туникой, но я была рада ощутить тепло сквозь льняную рубаху. Сделав все, что было в ее силах, чтобы придать столь бледному созданию, как я, привлекательный вид, Кэрфул послала меня завтракать с напутствием развлечься как следует и вспомнить про нее, если увижу столы с безделушками для Зимнего праздника.

Зимний праздник! Я чуть встрепенулась от этой мысли. Я почти не думала про грядущее торжество, но Кэрфул была права, до него осталось совсем немного. В моих воспоминаниях это время в Ивовом Лесу было теплым и веселым. Появлялись менестрели и кукольники, огромные поленья горели в камине, и в огонь бросали морскую соль, чтобы вызвать вспышки разноцветного пламени. В зимнепраздничный вечер мама всегда спускалась к ужину в короне из остролиста. Однажды она оставила у отцовского кресла зимний посох, украшенный лентами. Он был ростом с отца и по какой-то причине заставил слуг хохотать до упаду, а отца – залиться пунцовым румянцем. Я так и не поняла, в чем шутка, но знала, что это напоминание о чем-то особом, что им довелось пережить. В такие вечера, лучшие из всех, мои родители всегда сияли от любви и мне казалось, что они опять сделались совсем юными.

Так что я постаралась взбодриться, ведь в этом году праздник будет означать для отца печальные воспоминания. Я попыталась прогнать мои особые сны и быть веселой за завтраком. Нам подали кашу, сосиски, сушеные ягоды и горячий чай. Вошел Риддл, отец предложил ему присоединиться к нам, и я решила, что день будет хорошим. Но тут Риддл напомнил нам обоим, что сегодня пустится в обратную дорогу в Олений замок.

– Можешь доехать с нами до Дубов-у-воды, – предложил ему отец. – Это по дороге, и мы перекусим в таверне, прежде чем ты продолжишь путь. Мне сказали, торговцы начали выставлять товары для Зимнего праздника. Может, мы с Би найдем несколько маленьких подарков для ее сестры.

Это была безупречная приманка для Риддла. Я почти увидела, как он подумал, что и сам сможет выбрать для нее подарок или два. На Зимний праздник влюбленные часто обмениваются безделушками в честь наступления нового года. Меня порадовало, что он захотел купить подарок моей сестре. Значит, Шун так и не удалось завоевать его. Он думал о чем-то зеленом для Неттл – зеленом шарфике или зеленых перчатках для ее милых маленьких рук. Он почти представлял себе, как надевает на нее эти перчатки… Я моргнула. Я и не знала, что любимый цвет сестры – зеленый.

Риддл кивнул отцу, а потом сказал:

– Ради этого я точно могу немного задержаться, главное – потом вовремя выехать, чтобы добраться до Лесной Опушки засветло. Не хочется мне ночевать под открытым небом, когда идет снег.