— Ты права. — Фоби выпрямилась, посмотрела на нее и вытерла слезы тыльной стороной ладони. — Так я сойду с ума. Меньше всего меня сейчас волнует плесень. Меня не волнует ничего, кроме Феликса.

Яппи опустила мордочку и потерлась носом о передние лапы, чихая от сильного запаха моющих средств.

Фоби поцеловала ее в голову.

— Соберись, крошка, мы идем смотреть скульптуры.

Манго вернулся от стойки бара к их столику вместе с напитками и небрежно поставил бокалы, чуть не опрокинув свою пинту пива на колени Саскии.

— Извините, что так долго. — Он лениво развалился на стуле. — Здесь чертовски паршивый сервис. Как ты себя чувствуешь? — Он покосился на брата.

Феликс вздрогнул:

— Так, словно я слишком быстро протрезвел. Так, словно я хотел бы знать, какого черта ты притащил меня в этот проклятый бар. Так, словно меня только что подключили к аппарату поддержания жизни после нескольких часов, проведенных без сознания в разбитой машине. — Он взглянул на Саскию, и ее глаза вновь начали наполняться слезами.

— Вот твой морфий. — Манго пододвинул к нему «Кровавую Мэри». — Я заказал тебе коктейль, дорогая Саския, потому что не мог вспомнить, что ты хотела. Вот, он называется «Слабая гайка»? Или «Отвертка»? Я забыл. Кажется, у меня сегодня что-то с памятью.

Саския печально улыбнулась.

— Спасибо, Манго.

— Итак, что мы делаем в этой дыре? — спросил Феликс, осушив половину бокала одним глотком и зажигая еще одну сигарету «Честерфилд».

— Неплохое место, — беспечно сказал Манго, потягиваясь и осматривая галереи игровых автоматов, сцену для караоке, телевизоры со спутниковыми антеннами, показывающие спорт, буфет с красной черепичной крышей и огромную картину с изображением Маргарет Тэтчер, написанную маслом.

— К черту, я больше не могу ждать. Я возьму такси до Айлингтона. — Феликс начал вставать.

— Нет, ты останешься здесь. — Манго заставил его сесть и посмотрел на часы. — Думаю, у нас еще около двадцати минут.

Он подмигнул Саскии, и она кивнула.

Фоби была уже на полпути, когда внезапно вспомнила, что следовало немного привести себя в порядок ради Флисс. На ней были те самые вещи, которые она натянула после ванны. Ужасная, черная, асимметричная мини-юбка, мятая розовая футболка с пятнами от отбеливающего средства, порванная по шву на плече, старые потрепанные ботинки без шнурков. Даже Яппи выглядела побитой молью — она только что изгрызла старую сумку и теперь была вся в пыли, сигаретном пепле и нитках.

Она доехала на поезде до Южного Кенсингтона, чувствуя себя слишком слабой, чтобы вернуться домой. Фоби направилась в сторону галереи и остановилась через улицу от нее, наблюдая за оживленными прибывшими посетителями.

Фоби едва могла разглядеть скульптуры за людьми, что посчитала хорошим знаком. Она обнаружила Флисс, разговаривавшую со своими, строгими родителями.

Милли и Гоут расположились у столика с закусками, набивая рот маленькими бутербродами. Из каждого кармана пальто Гоута выглядывали бутылки украденного шампанского. Беседовавший с ними Стэн тоже казался мрачным и серьезным. Даже шутник Пэдди ходил с вытянутым лицом.

Через несколько минут показался Дилан, который торопливо шел от станции метро к галерее, в помятом льняном костюме, с привычно взъерошенными волосами и перекинутым через плечо галстуком. Очевидно, большую часть пути он бежал.

Фоби в оцепенении наблюдала, как он решительно подошел к Флисс и был поспешно представлен строгому дуэту, прежде чем Флисс отвела его в сторону.

Почти сразу он покинул галерею и бросился в сторону Бромптон-роуд. Наблюдая за его тяжелой неуклюжей походной, Фоби вспомнила слова Феликса о том, что Дилан двигается с фацией газели с бородавками.

Всхлипывая, Фоби направилась к кладбищу у церкви, чтобы обойти несколько могил.

Она прислонилась к надгробному памятнику Беатрис Дюран. Ее покой охранял крайне уродливый мраморный ангел без носа.

— Ты умерла в моем возрасте, Беатрис, — вздохнула Фоби, ощупывая камень. — Твое сердце тоже было разбито?

— Вообще-то, у нее был туберкулез.

Фоби пронзительно вскрикнула и отскочила. Яппи залилась громким лаем. Сердце Фоби заколотилось от сумасшедшего выброса адреналина. За мраморным ангелом стояла Саския. Она казалась усталой и заплаканной, но выглядела намного лучше, чем в воскресенье. Ее волосы блестели в последних лучах вечернего солнца. Лицо наполовину скрывала тень ангела.

— Саския! Как ты меня напугала. Какого черта ты пришла на то же кладбище, что и я?

— Хороший вопрос. — Саския нервно улыбнулась. — Прости, что напугала тебя Фредди. Не смогла удержаться.

— Тебе следовало бы приложить чуть больше усилий. — Фоби провела рукой по волосам, большая часть которых встала дыбом. — Значит, ты была на выставке?

— Нет. Я как раз собиралась туда зайти, но увидела тебя. Полагаю, ты пришла, чтобы поддержать сегодня Флисс. — Саския наклонилась, чтобы поздороваться с Яппи, которая радостно прыгала у ее ног.

— Вообще-то, я не собиралась туда идти. — Фоби неловко поежилась. — Я этого не выдержу. Я думала, что у меня получится, но вот я здесь и не могу. В настоящий момент я не особенно стремлюсь к обществу.

Она попыталась преодолеть дрожь в голосе.

— Я тоже. — Саския откашлялась и выпрямилась, продолжая оставаться за отбитым крылом ангела. — Мы могли бы делать это вместе. Вместе избегать общества.

Сделав шаг вперед, Фоби с любопытством осмотрела ее, замечая чистые волосы, черный брючный костюм от Армани, модные туфли. Она выглядела лучше, чем последние месяцы. Ее лицо еще носило следы страданий, но глаза горели, а на щеках появилось слабое подобие прежнего румянца.

— Ты приехала из Беркшира, чтобы поддержать Флисс? — спросила Фоби со слезами восхищения. — После всего, что произошло на прошлых выходных, ты сделала это?

— Ну, я… — виновато начала Саския.

— Боже, мне следует взять себя в руки, да? — Фоби снова прислонилась к мраморному ангелу-хранителю, прижимая к глазам ладони, чтобы остановить потоки слез. За последние три дня она выплакала больше жидкости, чем выпила. Но они продолжали литься при малейшем поводе.

— Я хочу, чтобы ты пошла со мной, — настаивала Саския.

— Я не могу, — выдавила Фоби. — Я не вижу… не вижу смысла… в рассматривании толстяков Флисс… Это… это не поможет.

— Пожалуйста.

— Нет!

— Фредди…

— Убирайся!

— Жди здесь. — Саския умчалась прочь.

— И в-верни мою собаку! — взвыла Фоби.

Манго ждал в тени высокого платана рядом с галереей и курил сигарету, когда Саския пересекла улицу и направилась к пабу.