Болезнь оказалась вполне безобидной, и после того, как она исчезла, настроение у людей улучшилось. Они с новой энергией взялись за работу. Были построены новые сани, появлялось все больше пилотов и механиков для их обслуживания. Теперь в огромный лагерь все чаще прибывали люди с других континентов, по крупицам восстанавливались утраченные знания.

Человечество стартовало вновь, людям удалось многое спасти, и теперь они стремительно развивались. Это были уже не жалкие стаи дикарей, озабоченных лишь тем, чтобы набить живот, а народ, много знающий и умеющий.

Когда на двадцатый год Рыжик сумел сделать новый премастикатор, вокруг холма выстроилось восемь тысяч каменных домов. Гигантское центральное здание, способное вместить в себя семьдесят обычных, венчал великолепный зеленый купол из меди. На севере построили дамбу. На западе расположился госпиталь. Энергия и таланты пятидесяти наций обратились на строительство города. В городе было даже десять полинезийцев, четверо исландцев и последний семинол.

Вокруг многочисленных ферм раскинулись обширные поля. В Андах удалось добыть тысячу початков кукурузы, и теперь ее поля занимали десять тысяч акров. Издалека привезли буйволов и коз, которыми пришлось заменить лошадей и овец, полностью исчезнувших с лица Земли. Никто не знал, почему одни виды выжили, а другие — нет. Лошади вымерли, а буйволы спокойно паслись на лугах. Собаки охотились огромными стаями, зато никто уже много лет не видел ни одной кошки. Некоторые овощи и злаки сохранились, и теперь их успешно культивировали. Но цветов найти не удалось. Человечество прогрессировало, пользуясь тем, что у него осталось. Каждый делал, что мог.

Фандер чувствовал, что отстает от жизни. У него не осталось цели — только песни и любовь остальных. Во всем, за исключением игры на арфе и сочинения песен, земляне намного его опережали. И он мог лишь платить им любовью за любовь и ждать с фаталистическим упорством, свойственным тому, чьи труды завершены.

В конце того года они похоронили Седую Башку. Он умер во сне, и никто так и не узнал, сколько ему было лет. Старик ушел из жизни тихо, не привлекая к себе внимания, как и положено человеку, который всегда говорил мало, но много делал.

Его похоронили на холме за городской стеной, и Фандер сыграл для него погребальную песню, а Драгоценный Камень, жена Бегуна, посадила на могиле красивые растения.

Весной следующего года Фандер позвал Бегуна, Черныша и Рыжика. Он сидел на своей постели и дрожал. Люди взялись за руки, чтобы иметь возможность говорить с ним одновременно.

— Скоро для меня наступит амафа.

Ему было очень трудно облечь это совершенно новое для землян понятие в мысленные образы.

— Это неизбежное изменение, которому подвержены все существа моей расы. Мы впадаем в состояние сна на очень длительное время. — Люди с удивлением восприняли упоминание о существах его народа, словно давно забыли, откуда к ним прилетел Фандер. Он продолжал: — Вы не должны меня трогать до тех пор, пока спячка не закончится.

— Как долго она может продолжаться, Дьявол? — с тревогой спросил Бегун.

— От четырех ваших месяцев до года, или…

— Или что? — Бегун не стал ждать утешительного ответа. Его быстрый ум сразу же уловил предвидение беды в скрытых размышлениях Фандера. — Или она никогда не закончится?

— Да, она может не закончиться никогда, — неохотно признал Фандер, вновь задрожал и обнял себя щупальцами. Блеск его синего тела заметно померк. — Вероятность невелика, но она существует.

Глаза Бегуна округлились, он никак не мог осознать того, что Фандера не будет рядом с ними вечно. Черныш и Рыжик также обмерли от страха.

— Мы, марсиане, не живем вечно, — мягко напомнил Фан-дер. — Все существа смертны. И на Земле и на Марсе. Того, кто переживет амафу, ждут долгие счастливые годы — но некоторые так и не просыпаются. Это испытание, через которое проходят все марсиане.

— Но…

— Марсиан немного, — продолжал Фандер. — У нас редко появляется потомство, и некоторые умирают, не прожив и половины отведенного им срока. По меркам Вселенной мы слабый и глупый народ, нуждающийся в поддержке умных и сильных рас. Вы умные и сильные. Всегда помните об этом. Если мой народ посетит вас или если к вам прибудут другие диковинные существа, вы должны встретить их с уверенностью умных и сильных.

— Мы так и сделаем, — обещал Бегун. Его взгляд скользнул по тысячам крыш, медному куполу и красивой вещи на холме. — Мы сильные.

И вновь по телу лежащего на постели марсианина пробежала дрожь.

— Мне не хочется оставаться здесь, посреди кипящей жизни, бесполезный соня будет плохим примером для молодых. Я бы предпочел отдыхать в пещере, где мы научились понимать друг друга. Отнеси меня туда и поставь прочную дверь. И запрети всем входить или открывать дверь до тех пор, пока я сам не выйду к свету дня. — Фандер пошевелился, но его щупальца уже утратили былую ловкость. — Я сожалею, что должен просить вас об этом. Пожалуйста, простите меня. Я откладывал до последнего момента и теперь… теперь… не могу добраться туда сам.

На лицах его друзей застыла тревога, а в сердцах били колокола скорби. Они принесли длинные шесты и сделали носилки. Положив на них Фандера, отправились к пещере. К тому моменту, когда они поднялись на холм, за ними следовала огромная молчаливая процессия. Когда друзья удобно устроили его и принялись закрывать вход, толпа молча смотрела на них — точно так же люди смотрели на высеченные на скале письмена.

Фандер превратился в тусклый синий шар, глаза подернулись пленкой. А потом дверь закрылась, он остался один в темноте и погрузился в сон. Сон, который мог стать вечным. На следующий день к двери подошел низкорослый смуглый мужчина с восемью детьми, прижимавшими к груди кукол. Дети молча смотрели, как он закрепляет на двери блестящие металлические буквы, из которых сложилось два слова. Мужчина трудился долго, а когда закончил работу, оказалось, что она выполнена на славу.

Марсианский корабль спустился из стратосферы по изящной дуге. Жуткий на вид синекожий экипаж глядел наружу фасетчатыми глазами сквозь прозрачный материал смотровой палубы. Солнце окрашивало плотные белоснежные облака во все оттенки красного и золотого, планета пока скрывалась от их взоров.

Капитан Рдина волновался, хотя он не был первооткрывателем Земли. Много лет назад капитан Скива, давно ушедший на покой, высаживался здесь. Тем не менее все члены команды были возбуждены.

Кто-то из марсиан, находившихся значительно выше капитана, вдруг привлек его внимание энергичными взмахами сигнального щупальца.

— Капитан, мы только что видели летающий объект над горизонтом.

— Что за объект?

— Он выглядит как гигантские грузовые сани.

— Этого не может быть.

— Да, капитан, конечно! Но он выглядит именно так.

— И где он сейчас? — спросил Рдина, глядя в ту сторону, куда показал сородич.