ее сердце, и тяжело проговорила, с трудом улыбнувшись девочке:

– Полюшка, а ты, может, на аттракционе каком-нибудь хочешь покататься?? Давай, выбирай, я тебе билет куплю.

Счастливая Полина тут же оживленно соскочила и, запихивая в рот мороженое огромными кусками, радостно поскакала к билетному киоску, в задумчивости замерев около него и глядя на названия аттракционов.

– Так тебе и надо, Женька. – назидательно проговорил Семен, а Женя, ощутив укол вины, положила голову ему на плечо и, обняв одной рукой его под локоть, пристыженно проговорила:

– Прости, Карташов. Я больше не буду, честное пионерское! Все, никаких Сереж и Лен, сегодня будет наш идеальный, свободный от мучений день! Вот увидишь!

Семка улыбнулся и, поцеловав Женю в макушку, проговорил:

– Ловлю тебя на слове, Женька!

В этот миг снова подбежала Полина и затрещала, прыгая вокруг скамейки:

– Хочу, хочу, хочу на «Торпеду»!! А потом на «Пиратский корабль», ладно, Жень? «Пиратский корабль»! Пойдем, идем, пойдем, а дядя Семен велик посторожит, да ведь?

– Непременно! – весело заявил Сема, подмигнув девушке. – Я на нем еще и покатаюсь, пока ты будешь на этих советских развалинах трястись, так что не волнуйся, Пулька, получай удовольствие!

Полина захлопала в ладоши и, схватив Женьку за руку, поволокла что есть мочи к кассам, на ходу что-то оживленно тренькая.

Стоя в длинной и нудной очереди, Женя тихо переговаривалась с Семеном и поглядывала в сторону фонтана, куда укатила на своем велике неусидчивая Поля, дабы успеть сделать еще «пару кружочков перед тем, как заняться аттракционами», и даже представить себе не могла, что все ее великие надежды отвлечься от Сергея и отогреть заледенелую душу на этом майском солнышке не увенчаются успехом, потому что судьба не дремлет и не собирается прислушиваться к нашим излияниям, а делает все по-своему, с одной, только ей известной пользой…

Гудеж и болтовня вокруг продолжались, и Женя, расслабленно доедающая мороженое, вдруг неожиданно услышала позади себя тихое:

– Гляди, Холмс… Вон эта чика похожа на мою бывшую… Помнишь, у меня Женька была?

– Ну? – буркнул второй голос в ответ недовольным тоном.

– Че «ну»? Вон та, в зеленом платье, с кудряшками! Рыжая, Холмс, догоняешь?? А ножки у этой девахи ниче такие… Тоже шикардос! Надо бы перед заценить, может и там что интересного…

Ошарашено посмотрев на Семена, который, обернувшись, как-то хмуро пялился куда-то, видимо, на тех, кто сейчас в такой культурной манере обсуждали Женин вид сзади, девушка резко обернулась, с ужасом и некоторой усмешкой понимая, что голос этот, собиравшийся «перед заценить», ей очень даже хорошо знаком.

Да. Это был он. Илья Буреломов, по кличке «Буря», все верно. Стоял чуть в стороне от очереди и внимательно, с интересом таращился на Женины ноги все теми же, хорошо известными Женьке живыми карими глазами.

– Буря… – выдохнула она, как-то больше удивившись, чем обрадовавшись встрече с бывшим парнем, с которым она провстречалась, к своему несказанному ужасу, практически год, и который по совместительству оказался угонщиком автомобилей, работавшим когда-то на того самого Берса, которого Женя «сделала» в карты.

– Ты что, его знаешь? – с недовольным видом спросил Семен, оглядев высокую, тонкую, но крепкую фигуру Буреломова, одетую в летнюю голубую рубашку с коротким рукавом, расстегнутую чуть ли не наполовину и обнажавшую толстую золотую цепь с крестом, путавшимся в волосах на груди, джинсы и модные, фирменные и явно недешевые кроссовки, а еще Семин взгляд задержался на щетинистых квадратных скулах, перебитой переносице и какой-то замысловатой татуировке на предплечье Ильи, обозначавшей стаю птиц, слетающихся к какой-то горе. Илья с самым расслабленным видом гремел четками, намотанными на его левую руку, украшенную, как и положено выходцам из криминального мира, толстым золотым перстнем, и жевал жвачку, внимательно оглядывая Женину фигуру цепким, оживленным взглядом, а рядом крутился еще один паренек, низенького роста брюнетик в черной рубашке, на которой уже проступили пятна пота от жары, черных джинсах и остроносых туфлях, как-то уж слишком придирчиво оглядывавший всех, входящих в парк через главные ворота, и тех, что стоят сейчас в той же очереди, что и Женя.

Услышав Женин вздох, Илья поднял глаза на ее лицо, и его брови взметнулись прямо под ежик коротко стриженных, темно-русых волос, а губы расползлись в удивленной, но довольной улыбке:

– О-о-о, Женька! Это ты, что ли??? Ну ни фига себе, сколько лет, сколько зим! Иди-ка сюда! – и он бесцеремонно вытянул Женьку из очереди за руку, внимательно и с интересом разглядывая ее и совсем не обращая внимания на Сему, хмуро смеривающего его недовольным взглядом.

– Буреломов, я, вообще-то, в очереди стояла! – возмутилась Женька, а Илья выпятил нижнюю губу и громко рассмеялся:

– Ну и че теперь? Прикажешь обратно тебя втолкать? Женька, ты че вообще?? Мы с тобой лет пять не виделись, давай хоть поцелуемся! – и он полез к Жене обниматься, невозмутимо схватив ее за плечи и притягивая к себе, а Женька, памятуя о склонности ее бывшего парня вести себя так, как ему вдруг втемяшится в его дурную голову, нахмурилась и попыталась отстраниться, воскликнув:

– Илья!! Перестань, какие тебе еще поцелуи?? Совсем сдурел??

– Эй! – вдруг жестко и спокойно вмешался Семен, аккуратно забрав Женю из крепких рук Ильи и недовольно проговорив:

– Я тебя не знаю, но ты не очень прилично ведешь себя в отношении Жени! Не распускай руки, парень!

Илья смерил Семена презрительным взглядом и хохотнул, посмотрев на хмурую Женьку, которая уже жалела, что вообще повернулась к нему: как-то ей не очень хотелось вспоминать свою идиотскую девичью влюбленность в хулигана-мальчишку с соседнего двора.

– А ты че, ее новый хахаль, типа? Да ладно тебе, я же ее не обижу! Это ж моя Женька, мы с ней долго мутили, она за мной все бегала, милашка, хорошая девочка! Она, может, прикинь, до сих пор меня любит, слышишь, пацик?

Женя фыркнула, закатив глаза и воскликнув:

– Ой, Буря, не льсти себе! Мне было девятнадцать лет! И я же не знала, что ты на самом деле машины уго…

– Ш-ш-ш! Малышка, тише! Не ори ты так на всю улицу! Здесь же мусора вон, повсюду шлындрают! – зашикал на нее Буря, и Женя угрюмо нахмурилась, сделав невеселый вывод:

– Значит, ты до сих пор этой ерундой занимаешься… А ты не боишься, что тебя, ну…

– Заметут? – ухмыльнулся Илья и снова громко захохотал. – Детка! С нашими суперсхемами им мозгов не хватит! Это ж мусора! А ты че в очереди делала? На карусельках хотела покататься? – он как-то огненно и с особым мужским интересом опустил взгляд на Женину юбку и пошло ухмыльнулся. – Я