(деградация прежней страты среднего класса до пролетаризации или наемного труда, возникновение фальшивого «нового класса» государственной бюрократии), с одной стороны, проецируется на мировую систему, а с другой — выписывается в форме собственно системы звезд, которая занимает промежуточное положение и прочитывается как интерпретанта содержания. Сартровское учение об аналоге позволило теоретизировать эту косвенность и ее механизмы, показав, что даже самой репрезентации, чтобы получить завершение, нужен заменитель, местодержатель или местоблюститель, своего рода мелкомасштабная модель радикально иного и более формального типа. Теперь кажется ясным, что такого рода триангуляция является исторически специфичной, обладая более глубоким отношением к структурным дилеммам, заданным постмодернизмом как таковым. Также она ретроактивно проясняет предварительное описание постмодернистского «теоретического дискурса», которое было предложено ранее (а также отрепетировано в странном новом идеологическом симбиозе, сложившемся при постмодернизме между медиа и рынком). В таком случае это не вполне теории, а скорее собственно бессознательные структуры, множество остаточных образов и вторичных эффектов собственно постмодернистского когнитивного картографирования, чей необходимый медиатермин выдает себя теперь за ту или иную философскую рефлексию о языке, коммуникации, медиа, а не за обработку его фигуры.

Сол Ландау сказал как-то о нашей сегодняшней ситуации, что в истории капитализма никогда не было такого момента, когда капитализм пользовался бы большей свободой и имел больше пространства для маневра: все опасные силы, порождаемые в прошлом им самим — рабочее движение и восстания, массовые социалистические партии и даже сами социалистические государства — сегодня пребывают в полной растерянности, если вообще так или иначе не нейтрализованы; в настоящее время глобальный капитал, судя по всему, способен следовать собственной природе и склонностям без особых опасений. В этом мы можем увидеть еще одно «определение» постмодернизма, причем весьма полезное, которое «пессимистичным» назовет лишь тот, кто не желает замечать происходящего. Постмодерн в этом смысле может быть всего лишь промежуточным периодом между двумя стадиями капитализма, на котором прежние формы экономической жизни перестраиваются на глобальном уровне, в том числе и прежние формы труда вместе с его традиционными организационными институтами и понятиями. Не нужно быть пророком, чтобы предсказать, что из этого конвульсивного рывка возникнет новый международный пролетариат (в формах, которые мы пока еще не можем себе представить), однако мы пока находимся на самой нижней отметке, и никто не знает, сколько это продлится.

Именно в этом смысле два вроде бы разных заключения к двум моим историческим статьям по актуальной ситуации (одна — о шестидесятых[327], а другая, ставшая первой главой в этой книге, — о постмодернизме) на самом деле совпадают: во второй я призываю к «когнитивному картографированию» нового глобального типа, о котором только что говорилось; в первой я предсказываю процесс пролетаризации на глобальном уровне. «Когнитивное картографирование» на самом деле было попросту шифром «классового сознания», но только оно говорило о необходимости классового сознания нового, доселе невиданного типа, в то же время отклоняя описание к новой пространственности, неявно присутствующей в постмодерне (и которую «Постмодернистские географии» Эдварда Соджи столь своевременно и убедительно вносят в теоретическую повестку). От выражения «постмодернистский» я порой сам уставал не меньше любого другого, но, когда мне кажется, что стоило бы пожалеть о том, что я приложил к нему руку, пожаловаться на злоупотребление этим понятием и его вездесущность, нехотя признав, что оно создает больше проблем, чем решает, я все-таки останавливаюсь и задаюсь вопросом о том, может ли какое-то другое понятие отразить эти проблемы столь же эффективно и одновременно экономно.

Риторическая стратегия, применявшаяся на предыдущих страницах, включала в себя определенный эксперимент, а именно попытку понять, нельзя ли за счет систематизации того, что решительно противится систематизации, и историзации того, что предельно неисторично, окружить это явление с флангов и хотя бы навязать исторический способ его осмысления. «Мы должны назвать систему ее именем»: этот кульминационный момент шестидесятых неожиданно возрождается в споре о постмодернизме.

Приложение

ИЛЛЮСТРАЦИИ К ГЛАВЕ 1

Уолкер Эванс. Рабочие ботинки Флойда Берроуза. Hale County, Alabama, 1936.

Диего Ривера. Фреска «Человек, управляющий Вселенной», также известна как «Человек на распутье» (фрагмент), Паласио-де-Белла-Арт, Мехико, 1934

Скидмор, Оуингс, Меррилл. Центр Уэллс Фарго

Дуэйн Хансон. Мужчина на скамейке Saatchi Gallery London

https://en.wikipedia.org/wiki/Duane_Hanson

Джон Кельвин Портман-Младший. Отель и торговый центр «Уэстин Бонавентура», Лос-Анджелес

Ле Корбюзье. Жилая единица. Флатоваллее, Берлин (Вестэнд), 1956-1958

ИЛЛЮСТРАЦИИ К ГЛАВЕ 3

Эдвард Ранкус, Джон Маннинг, Барбара Аранофски Латэм. AlienNATION

http://www.vdb.org/titles/aliennation

ИЛЛЮСТРАЦИИ К ГЛАВЕ 4

Андрей Тарковский. «Ностальгия». Схема кадра «Русский дом внутри итальянского храма»

Фрэнк Гери. Дом Фрэнка Гери. Санта-Моника, Калифорния

https://en.wikiarquitectura.com/building/gehry-house/

ИЛЛЮСТРАЦИИ К ГЛАВЕ 6

https://oliverwasow.com/series/132/224/series_works/629

https://www.aspenartmuseum.org/exhibitions/130-an-untitled-installation-conceived-by-robert-gober

http://www.paikstudios.com/

http://www.davidsallestudio.net/plateE20.049.html

Примечания

1

Berman M. All That is Solid Melts into Air: The Experience of Modernity. London — New York: Verso, 1983.

2

Buchanan I. Fredric Jameson: Live Theory Cornwall: Continuum, 2007. P. 78.

3

Ассман А. Распалась связь времен. Взлет и падение темпорального режима Модерна. М.: НЛО, 2017.

4

Гидденс Э., Саттон Ф. Основные понятия в социологии. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2018. С. 33.

5

Гидденс Э. Последствия современности. М.: Праксис, 2011. С. 167.

6

Ассман А. Распалась связь времен. Взлет и падение темпорального режима Модерна. М.: НЛО, 2017. С. 64-65.

7

Подробнее об этом сюжете см.: Павлов А. В. Социальная теория: постмодернистский поворот — модернистский разворот//Общественные науки и современность. 2018. № 5. С. 158-170.