нужно накладывать швы». Изрядно ослабевший Пандус ловил каждое слово лепилы. Услышав базар про швы, расплылся в счастливой улыбке. Мастырка[356] удалась. Обратно в «пресс-хату», залепив порезы пластырем, его не кинут.

В прокуратуре новость о госпитализации обвиняемого приняли к сведению, отложив просчёт последствий на потом. Жёсткий цейтнот не дружит с аналитикой.

Сто проблем хлынуло с утра на Кораблёва. Будто где-то высоко в горах прорвало плотину. Новая неделя по степени накала сулила затмить предыдущую. Саша успокаивал себя изречением царя Соломона, повторяя: «И это пройдёт». Тем более, что разрываться на части ему оставалось недолго. В следующий понедельник выходил из отпуска Аркадьич. Он уже прилетел из Турции, по телефону выразил сочувствие своему усердному заму, пообещав поддержать его боевой дух бутылкой виски, купленной в магазине duty free.

Факсограмму из ИК-5 и.о. прокурора списал Февралёву. Важняк тоже крутился белкой в колесе. До обеда он с милицейской оказией сгонял в Андреевск, где отдал на биологическую экспертизу вырезы чехлов из «BMW» Жидких. По возвращении начал в темпе вальса готовиться к командировке, убытие в которую было назначено на раннее утро вторника.

23

21 июня 2004. Понедельник

03.00–10.00

Самандарова торкнуло в три часа ночи. Пружиной вылетел он из сна, пронзённый идеей фикс о необходимости срочно поменять машину. Вообще-то, продажа «гольфика» с последующей покупкой «ниссана» планировались на середину осени. Но сейчас у Рафы будто пелена с глаз спала — осенью будет поздно.

«Лето проходит! Июнь, считай, кончился. Брать новую тачку в зиму — верх идиотизма!» — Самандаров рывком откинул влажную простыню, прошлёпал босиком к окну и поставил фрамугу на проветривание.

Милое дело, пластиковые стеклопакеты, фиксируются в нескольких положениях!

Ломка сценария влекла финансовые заморочки. Рафа рассчитывал на отпускные, но их дадут только в сентябре. График отпусков не перекроишь.

Тем не менее, вводная его не смутила. Он стал перебирать, у кого из многочисленных друзей, приятелей и просто знакомых можно одолжиться на полгода, а лучше на год. Разумеется, без процентов. Остановившись на кандидатуре одного лояльного коммерса, уроженца Средней Азии, Рафаил укрепился в правильности своего замысла и плавно вернулся в объятия Морфея.

По дороге на работу он купил последний номер «Уездного обозрения», трансформировавшегося из жёлтой газетки в успешное рекламное издание.

Следственная планёрка вышла короткой. Кораблёв физически не мог уделять достаточно времени своему коренному участку.

Прибежав в кабинет, Самандаров заперся и до половины десятого мониторил объявления о купле-продаже автомобилей. Заинтересовавшие обводил маркером. По трём особо интересным выдал звонки, уточнил пробег. Отвлечение от работы Рафа оправдывал мыслью, что использует сэкономленные минуты, которые при обычных обстоятельствах угробил бы на оперативке.

Ближайшие дни Самандаров планировал вваливать исключительно на показатель. В конце прошлой недели он принял к производству два простеньких дела.

Одно из них ранее приостанавливалось за розыском подозреваемого. Фабула была банальной. На Новый год пьяный гопник с Эстакады разбил нос сотруднику ППС. Арестовывать «баклана» не стали, но он сдуру ударился в бега. Такие черти гасятся по городским притонам и быстро попадают в типовые силки, расставленные ОРО. Этот угодил в медвытрезвитель, где на него имелся сторожевой листок.

Прежде дело вёл важняк Февралёв. По сложившейся практике ему и флаг в руки, однако начальство сдувало с вундеркинда пылинки, чтобы он не отвлекался от расследования нападения на Фонд, пошедшего на раскрытие. Рафаил вызвался закончить «триста восемнадцатую» до конца месяца.

А ещё он инициативно нарыл в службе участковых сообщение о незаконном проникновении в жилище. Минуя канцелярию, выцепил материал из милиции и упросил Кораблёва расписать ему, пообещав сляпать дельце за неделю.

И.о. прокурора, не терпевший давления извне, покобенился в своей манере, но просьбу удовлетворил, взяв с подчинённого клятвенное заверение, что мелочёвка не отразится на качестве расследования большого коррупционного дела. По Рафиным соображениям, Кораблёв мог бы и не корчить из себя благодетеля. По итогам полугодия за выход дел в суд с него спросится строже, чем со следователей.

Если планы воплотятся в жизнь, Самандаров выполнит норматив. И тогда он ребром поставит вопрос о своём зачислении в кадровый резерв. Пусть только попробуют кинуть!

Рафа включил компьютер и открыл файл с обвинительным заключением по делу об избиении милиционера. За выходные он набрал десятистраничную «рыбу», которую нужно было довести до ума.

Стук в дверь вызвал бурю эмоций на круглом лице следователя. Посетителей он не ждал.

— Минуту уделите, Рафаил Ильич? — на пороге материализовался элегантный адвокат Сизов.

— Время пошло, — Самандаров буркнул, не отрываясь от монитора.

— Разрешите присесть? — адвокат являл собой эталон учтивости.

— Дайте водички, а то так есть охота, что переночевать негде! — следователь выдал солдатскую остроту.

Сизов бесшумно опустился на сиденье гостевого стула.

— Рафаил Ильич, я принёс явку с повинной Рожнова.

— Как он в пятнадцать лет окошко в учительской разбил?! Ха-ха!

— Никак нет. О даче взяток должностному лицу, — адвокат издалека показал бумагу, заключённую в прозрачный файлик.

— Кому именно?

— Заместителю начальника управления архитектуры Темляку.

Самандаров порывисто отодвинул вбок клавиатуру:

— Дайте взглянуть!

— Пожалуйста.

Не сразу Рафе удалось выудить листок из скользкого файла. Пришлось похрустеть пластиком и почертыхаться.

Текст был кратким, но ёмким. Заявитель добровольно сообщал о даче им взяток на общую сумму 7000 долларов США работнику администрации г. Острога Темляку Б.Д. в мае, июне и августе 2000 года (приводились точные даты). Указанные денежные средства чиновник вымогал у гражданина под угрозой невыдачи разрешения на строительство АЗС.

— Заводите невод под примечание к двести девяносто первой[357]? — Рафа моментально ущучил стратегию противника. — Ни хрена у вас не получится.

— Отчего же? — адвокат удивленно округлил глаза. — Ситуация хрестоматийная.

— А где подпись с датой?

— Всё будет. Сначала мне хотелось бы обсудить перспективы нашего сотрудничества.

— Страху-уетесь, — понимающе хмыкнул следователь, — чуть чего, Рог скажет, что ни ухом, ни рылом об этой бумаженции. Она ж на принтере напечатана.

— Это для удобства чтения. Двурушничать не имею привычки. У меня репутация! Я могу продолжить? Или? — Сизов привстал. — Если вам неинтересно или некогда, я могу откланяться.

— Завязывайте паясничать, Ростислав Андреич. Слушаю.

— Но отведённая мне минута истекла…

— Не испытывайте моё терпение. Только имейте в виду, сопливых вовремя целуют. Темляк раскололся первый. Значит, ориентироваться я буду на его показания. Рог всё равно пойдёт посредником, а взяткодателем будет Катаев. Пора исключить его из касты неприкасаемых!

— Нюанс в том, Рафаил Ильич, что мой доверитель платил мзду из личных средств и втайне от своего босса.

— Ерунда какая! Олежка за копейку удавится. С чего бы ему своё бабло отстёгивать на общее?

— У него была сильная