приемный покой, набитый людьми. Она сначала услышала высокий чистый голос Томми: «Эй!» – и только потом увидела, как он встает со стула в дальнем конце палаты, и у нее подкосились ноги. А потом она рванулась к нему, плача и смеясь одновременно. Джо крепко обняла мальчика, не в силах сказать ни слова. Кто-то еще, мужчина с грязной бородой и в перепачканной футболке, тоже встал. Исходящая от него волна вони не подпускала к нему никого ближе чем на десять футов.

– Мы думали, что вы умерли, – сказал Томми, и глаза его наполнились слезами.

Выглядел он хорошо, очень хорошо, только на лице появились морщины, которым здесь было не место.

– Мы думали, что землетрясение забрало вас обеих.

– Нет-нет. Как вы сами-то выбрались?

– У нас кончился бензин. Пришлось ночевать в пещере в горах. Там было еще примерно двадцать других людей. Толчки продолжались всю ночь. А потом мы услышали вертолеты, и они нашли нас своими прожекторами перед самым рассветом. А потом… Боже, как я рад вас видеть!

– А Энди? – спросила Джо и оглянулась на доктора Оуэнс. – С ним все в порядке?

Глаза доктора потемнели.

– Мы удалили эту помеху примерно час назад, но он был… очень подавлен. Это сравнительно простая операция, но он два раза отказывался от нашей помощи. – Она посмотрела на Томми, потом снова на Джо. – Думаю, он пережил очень тяжелые моменты.

– Мы нашли его.

Голос Томми сдавило новое напряжение. По спине его скользнул холодок. С того самого времени, как они, несколько часов назад, прилетели на «Геркулесе С-130» и у Палатазина начались спазмы, мальчик не мог отделаться от ощущения, будто чьи-то горящие глаза следят за ним, прячась за спиной. Томми был уверен, что прежние дни, когда он смотрел фильмы ужасов, закончились. Теперь ему хотелось бы стать фанатом комедий.

– Нашли Мастера, – сказал он. – Там, наверху, в замке.

– Истина в стакане чая! – подтвердил бородатый. – Кровососы там кишмя кишели!

– Но теперь все кончилось? – спросила Джо у Томми, но мальчик не успел ответить.

В двойные двери позади Джо вошли медсестра Красного Креста и коренастый мужчина в белом медицинском костюме.

– Вот этот, – сказала медсестра и указала на бородатого. – Он такой грязный, что хоть вшей на нем разводи, и не желает принимать душ. Я сказала ему, что он не может оставаться в приемном покое, доктор Уиткомб, но…

– Душ? – Бородатый беспомощно посмотрел на Томми.

– Вы слышали, что она сказала. Господи, как же от вас воняет! – Доктор сжал своей огромной рукой плечо Крота. – Послушайте, у нас хватает проблем и без эпидемии. Вы идете со мной или мне вызвать береговой патруль?

– Душ? – скептически повторил Крот.

– Угу. С мылом «Лава». Пошли.

Плечи Крота поникли, он что-то пробормотал и направился к выходу. У дверей он остановился и сказал Томми:

– Не теряй веры, чувачок!

Доктор снова схватил его за руку, но Крот надменно взглянул на него, высвободился и исчез за дверью.

– Я хочу видеть своего мужа, – сказала Джо доктору Оуэнс. – Прямо сейчас.

– Хорошо. Он наверху.

Доктор качнула подбородком в сторону лестницы с приставленным сбоку столом, за которым медсестры разбирали папки. Табличка на столе гласила: «Дальше проход запрещен».

Джо оглянулась на Томми. Но он сказал:

– Я подожду здесь. И никуда не уйду.

Джо кивнула и с гулко бьющимся сердцем поднялась вслед за доктором Оуэнс по лестнице. Они двинулись по коридору с бетонным полом и просторными комнатами по обеим сторонам. Похоже, раньше здесь были учебные классы, судя по сваленной в коридоре груде столов. Теперь здание превратилось в импровизированный госпиталь. В открытые двери Джо видела койки, по шесть и больше в каждой комнате. Врачи и медсестры сновали туда-сюда, толкая перед собой каталки и тележки с инструментами.

– Он все еще сильно заторможен, – предупредила Джо доктор Оуэнс. – И сомневаюсь, что он в ясном сознании. Но уверена, что после встречи с вами ему станет гораздо лучше.

Она остановилась, изучая лист бумаги, приклеенный к стене рядом с дверью. Там был список из шести фамилий.

– «Э. Палатазин», – прочитала доктор Оуэнс. – Хорошо, что ваша фамилия не из тех, которые можно…

Она обернулась и поняла, что Джо уже прошла мимо нее в комнату. Необходимости задерживаться здесь доктор не видела. У нее было еще много работы.

Джо стояла посреди комнаты, оглядывая койки. В тусклом свете, что просачивался в комнату сквозь опущенные жалюзи, она видела только незнакомых спящих людей, у пары из них были гипсовые повязки. Одна из них, молодая женщина, тихо стонала во сне. В голову Джо лезли безумные мысли: «А вдруг Энди здесь вообще нет? Вдруг в записях что-то напутано? Или доктор просто ошиблась. В этой суматохе все могло перевернуться вверх дном».

А потом она посмотрела на дальнюю койку прямо под окном и нерешительно шагнула вперед. Нет. Тот, кто лежал там под капельницей с контейнером для переливания крови, не мог быть Энди. Пепельно-белое лицо на подушке принадлежало куда более пожилому человеку. Она сделала еще один шаг. Он лежал под темно-синим одеялом, но Джо разглядела крестообразную повязку на горле, чуть ниже подбородка, и зажала рот рукой, чтобы сдержать крик. На соседней койке беспокойно заерзал чернокожий юноша с гипсом на ноге, подвешенной на системе тяг и блоков. Он открыл глаза, посмотрел на нее секунду-другую и снова закрыл с тихим вздохом.

Джо склонилась над Энди и провела пальцем по его щеке. Каким бы бледным ни казалось его лицо, для нее оно было прекрасным. В кудрявом нимбе волос появилось куда больше седины. Она просунула руку под одеяло, нашла запястье и почувствовала, как бьется пульс. Он был очень слабым, хрупким, как и сама драгоценность жизни. Но какая это удивительная вещь, как она чудесна! Жизнь мучительно коротка, но в этом и состоит ее вызов – сделать все возможное за отпущенный тебе срок, расти, меняться, стареть. И это именно то, на что не способна нежить. В этом даре ей отказано.

Пальцы Энди шевельнулись. Она вцепилась в его руку, не желая отпускать. Его глаза медленно открылись. Сначала он смотрел в потолок, а потом с видимым усилием повернул голову к Джо. Задержав на ней взгляд, он произнес хриплым шепотом:

– Джо?

– Это я. Я, – сказала она. – Я здесь, Энди. Теперь все в порядке. Я жива. И Гейл жива. Слава богу, и ты тоже…

– Жива? – прошептал он. – Нет, это сон…

Джо покачала головой, глаза наполнились слезами.

– Это наяву, Энди. Морские пехотинцы забрали нас до того, как началось землетрясение. Томми рассказал мне, что