Приподняв ее подбородок, Стивен улыбнулся во влажныефиолетово-синие глаза.

— Я знаю, что твоего отца нет дома, поэтому попросилдворецкого, чтобы тот сообщил, когда он вернется, что я хочу с ним поговорить.

Ответная улыбка застыла на прелестном личике. Эмилимгновенно превратилась в ледяную статую.

— Могу я спросить о чем? — выдавила она наконец.

— О тебе, — недоуменно протянул Стивен. — Пора доказатьтвоему отцу и всем сплетникам, что мои намерения чисты и благородны.

— Но ты сам утверждал, что светские кумушки тебебезразличны.

Скорее заинтригованный, чем встревоженный такой реакцией,Стивен нежно провел костяшками пальцев по гладкой щечке.

— Но небезразличны слухи, которые касаются тебя, — возразилон, — а они могут быть весьма неприятными, если

мы не объявим о помолвке немедленно после твоего возвращенияиз Испании. До отъезда нас постоянно видели вместе, и если не предпринятьнемедленных мер, разразится скандал и твоя репутация будет погублена.

— Мне все равно. Это не важно. Единственный, кого этокасается, — мой отец, а он никогда не слушает сплетен. Все может продолжатьсякак прежде.

— Черта с два! — бросил Стивен и, потрясенный ее легкомыслиеми непростительной наивностью, тряхнул Эмили за плечи. — Послушай, — безобиняков заявил он, — рискуя показаться непростительно грубым, я долженспросить, хорошо ли ты понимаешь суть того, что происходит в постели междумужчиной и женщиной?

Эмили залилась краской, но смело кивнула и попыталасьвырваться, но Стивен только крепче стиснул руки.

— В таком случае ты просто обязана сознавать, к чему ведутнаши отношения и та страсть, которая пылает между нами. Прямиком в спальню,можешь не сомневаться. В мою спальню. Но только после того, как ты станешь моейженой. Отвечай, Эмили, — приказал он, не сводя с нее пристального взгляда, — тывлюблена в меня?

— Да, но выйти за тебя замуж не могу.

— Почему, черт побери?

— Потому что отец обручил меня с Гленгармоном! Стивенотшатнулся, словно от удара.

— Когда? — рявкнул он.

— Накануне отъезда в Испанию, — пролепетала девушка, вотчаянии ломая руки, и Стивен ради нее попытался успокоиться.

— Но это немыслимо! Омерзительно! Он не может заставить тебявыйти за старика! Я не позволю!

— Мы ничего не сумеем сделать! Земли Гленгармона граничат снашими, а мой отец так долго мечтал объединить владения. Еще его отец и дедтолько об этом и говорили. И единственный способ получить желаемое — выдатьменя за маркиза. Гленгармон хочет меня достаточно сильно, чтобы пожертвоватьпоместьем и домом. По брачному контракту они составят вдовью долю.

— Весь этот разговор — сплошное безумие, и твой отец, должнобыть, рехнулся. Но ты. Эмили, ты вполне здорова, и отец не имеет праваприносить тебя в жертву старому дураку.

— Дочерний долг — повиноваться воле отца. Все знают это, иты тоже! — вскрикнула Эмили.

— Ну так вот, я уверен, что ни один отец не смеет губитьдочь, выдавая ее замуж за отвратительного высохшего дряхлого старца радинескольких акров глины и грязи. И я сегодня же скажу ему это в лицо!

— Стивен, — устало пробормотала девушка, — даже если тебеудастся убедить его не делать этого, в чем я сильно сомневаюсь, он никогда непозволит тебе стать моим мужем.

— Боюсь, ты недооцениваешь силу моего убеждения.

Из глаз Эмили ручьем хлынули слезы.

— Не стоит предаваться бесплодным мечтам, питать несбыточныенадежды. Ты проиграешь. Обязательно проиграешь. Неужели не видишь… не хочешьпонять…

— Что именно?!

— Мой отец герцог . И Гленгармон станет герцогом послесмерти отца. Именно поэтому мой отец желает этого брака, но умри Гленгармонзавтра, он все равно не разрешит мне выйти за тебя. Поищет другого жениха сблестящим титулом, — всхлипнула Эмили, обнимая Стивена. — О Боже, как ты могтак поступить со мной? Как мне жить с Гленгармоном, зная, что ты хотел видетьменя своей женой? Конечно, сплетники именно это утверждали, но ведь не зря жеговорят также, будто многое девушки верили… верили, что ты собираешься сделатьпредложение, но обманывались…

Слезы промочили сорочку Стивена, но он прижал Эмили ксердцу.

— Не плачь, родная. Тебе станет плохо. Я найду способ выйтииз положения, вот увидишь…

Но Эмили, словно не слыша, продолжала:

— Для меня ты стал принцем из волшебной сказки, красивым,смелым, благородным и таким же недостижимым, как сон. Я никогда не позволяла,себе думать, что ты в самом деле меня любишь.

Стивен хотел что-то ответить, но тут в дверь постучали.

— Кто там? — нетерпеливо крикнул он.

— Лакей из Гренд-Оук привез записку, милорд, — ответилдворецкий. — Говорит, дело крайне неотложное.

В нынешнем своем состоянии Стивен представить не мог, чтосуществует нечто более срочное, чем происходящее в этой комнате. Но уже черезминуту понял, что не учел капризы судьбы, которая часто забавляется, обрушиваясокрушительные удары на невинных и доверчивых.

— Немедленно велите кучеру поставить экипаж у крыльца иждать меня, — приказал он дворецкому.

И, повернувшись к измученной, встревожено глядевшей на негоЭмили, обнял ее.

— Я должен немедленно ехать. Моя невестка упала, и матушкабоится, что роды начнутся преждевременно. Слишком рано… — пробормотал он скореесебе, чем ей.

Эмили проводила его до дверей, быстро семеня, чтобы неотстать.

— Ты едешь а Гренд-Оук?

— Нет, к семейному доктору. Он живет не слишком далеко, вчасе езды от тебя, но мои лошади отдохнули, и я, можно сказать, уже на полпутик нему. Так или иначе, лакей добрался бы позже меня.

Не обращая внимания на дворецкого и слуг, Стивен притянул ксебе Эмили и припал к ее губам быстрым крепким поцелуем.

— Верь в меня и нашу любовь, — шепнул он и, сбежав поступенькам крыльца, приказал кучеру не жалеть коней.

Эмили вернулась в гостиную, укуталась в шаль и села поближек огню. Но согреться так и не смогла: слишком неумолим был холод, царивший вдуше.

Несколько минут спустя в комнату вошел отец, и девушкапоспешно встала, охваченная неизъяснимой тоской.