Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я резко поднял широко распахнувшиеся глаза. Боже.
— Кажется, я… — волнение захлестнуло меня. — Там, у дяди, случалось, даже часто вообще-то случалось, что я смотрел на всё с двух сторон. Меня накрывало чувство вины, потому что я на автомате думал о том, что бы в этой конкретной ситуации сказал Майкрофт. Дядя говорил, что мне нужно избавиться от этого, потому что это меня тормозит. И я поступал так, как хотел Джим, чтобы угодить ему.
Я облился потом, потому что впервые с момента побега назвал дядю по имени вслух.
Стоун чуть склонила голову вниз, слегка поджав губы.
— Продолжай, Эдвард, всё в порядке.
Я вытер вспотевшие ладони и сцепил пальцы в трясущийся замок.
— Я стал различать, что хорошо, а что плохо именно там, где было с чем сравнивать. — прохрипел я. — Начал задумываться о связях одного с другим и вообще о том, о чём раньше не думал. — я усмехнулся. — Получается, именно Майкрофт был спонсором моих внутренних противоречий, а дядя просто выступал агитатором.
— Всё верно, Эдвард. — согласилась Стоун. — Видишь, если бы мистер Холмс не оказал на тебя влияния, то ты бы давно сделал выбор в пользу стороны твоего дяди.
Ну, ладно. Может всё так. Но это всё ещё не объясняет моей сентиментальности. Думаю, что здесь ответом точно будет моя мама. Она в достаточной степени давала мне все эти базовые вещи, типа любви, заботы и тому подобное. И мне кажется, что я всё-таки брал её в пример в вопросах романтического характера.
— Ты проделал хорошую работу, Эдвард. — подвела итог психолог. — Продолжай анализировать всё, что произошло. Это поможет твоей личности развиться в нравственно положительном направлении.
— Да кому это нужно?!
— Он спрашивает: «Да кому это нужно?». — я решаю внести элемент загадочности.
Стоун слегка удивлена.
— Кто?
Я поджимаю улыбающиеся губы.
— Он. Или это я. Но другой я, аморальный.
Стоун заинтересовали мои слова. Она наклоняет голову влево, задумчиво выпячивая губы.
— Тогда передай ему, что коллективная жизнь человеческого общества невозможна без морали. — я было открыл рот, но психолог продолжила. — А если он хочет сказать, что ему плевать на социум, то добавь, что человек процветает тогда и только тогда, когда дух и инстинкт пребывают в гармонии. А превышение инстинктом своих полномочий даст обратный эффект, и в итоге личность заменится чем-то иным, чем-то нечеловеческим.
Божественным? Так бы сказал Джим. Ха-ха. Но я думаю, что скорее дьявольским. А вот превышение полномочий духом звучит вполне по божественному.
Я остался под впечатлением от нашей беседы. Многое стало ясно, но и вопросов достаточно возникло. Стоун дала мне домашнее задание, так сказать: постараться ответить на эти вопросы самостоятельно, чтобы на следующем сеансе я сравнил результаты своего анализа с её профессиональным.
Я направлялся в столовую, чтобы перекусить. Минуя коридоры, я думал о том влиянии, которое на меня оказывается оказал Майкрофт. Но поток мыслей быстро перешёл на Джима. В голове стали проноситься воспоминания, все сцены нашего взаимодействия. Зря я им позволил это. В груди тут же завибрировала паника. Я остановился, ощущая накативший приступ ужаса. Коридор был пуст. Я чувствовал спиной его присутствие, а ухо обдавало его холодное дыхание.
Я прижался к стене, хватаясь за ноющую грудь. Нет, нет, только не снова!
Кое-как вытянув телефон из кармана, я принялся писать Майкрофту.
Ты где?
В Уайтхолле на конференции.
А когда вернёшься?
Я не вернусь сегодня на базу.
У меня встреча в Диогене.
— Чёрт. — вслух ругаюсь я, чувствуя, как ноги начинают неметь.
Можно я приеду?
Куда именно?
В клуб.
Майкрофт молчит какое-то время. Я не отрываю глаз от экрана, держась за последнюю надежду.
После встречи. Я сообщу.
Ладно, это уже хорошо. Но нужно как-то продержаться.
Есть мне совершенно перехотелось, поэтому я вернулся в свою комнату и нырнул под одеяло, чувствуя, как тело трясёт от холода. Мягкие простыни и подушка не успокаивали. Я был охвачен беспокойством, ощущением, что сейчас я умру. И у всего этого был источник. Он стоял прямо за мной. Поэтому мне было холодно.
— Уходи. — слабо прошептал я.
Он не ушёл. Тогда я принялся вспоминать Холмса по деталям. Особенно его искреннюю улыбку и ощущения от прикосновений. Вот к чему нужно стремиться. Оставь ад позади.
Таблетки. Я резко вспомнил о них и тут же поднялся с постели, кидая боязливый взгляд в сторону. Таблетки покоились на столе, там, где я их вчера оставил. Но их нужно принимать вместе с едой. Я задумался. Меня тошнило, так что я не смог бы ничего в себя запихнуть. Твою ж на лево! Пришлось принять просто так. Весь набор по одной. А ещё я отправился в ванну, чтобы применить мазь.
Совершив машинные действия, я понял, что мне стало лучше. Нужно чаще отвлекаться. Но как? Всё, что я могу делать — это ходить к Стоун и сидеть в своей комнате. Но что если я попробую выпросить билетик в спортзал? Сейчас середина дня, значит, кадеты Лиги сейчас на тренировке. Может после их занятия мне разрешат? Надо поговорить об этом с Майкрофтом. Но сейчас он занят.
Чтобы ни о чём опасном не думать, я принялся перебирать вещи на столе, выкинул все вещи из шкафа, а потом сложил их обратно, перечитал записи в дневнике. Потом до меня дошло, что у меня есть телефон, и я включил комедию с Джимом Керри. Отлично, это должно помочь.
Через какое-то время мне всё-таки захотелось есть, но я не рискнул идти в столовую, потому что сейчас легко можно было наткнуться на тренера или кадетов в том крыле. Так что я проделал неблизкий путь до отдела с клерками. На их этаже был автомат с кофе, газировкой и перекусами. Не очень разумно, учитывая рекомендации врача, но выхода у меня нет. Я набрал себе шоколадных батончиков, чипсов, пару банок Спрайта и орешков. На пути в комнату, я был застукан одним из работников и получил вопросительный взгляд. Ну, сорян, чувак. Обкрадываю ваш отдел в первый и последний раз.
Вернувшись в комнату, я устроил праздник подростка и стал поглощать всю кипу вредностей, изредка посмеиваясь над забавными сценами.
Машина ждёт внизу.
Было уже около шести. Я как раз
