особо хотелось верить в своё прошлое на первых порах… В памяти всплыла сцена на Драконьем хребте. Итэр, когда рассказывал мне о нас, обо мне прошлой, тоже переживал. А мне вот тогда казалось, словно мою душу вывернули наизнанку. Просто взяли мозг и загрузили туда флэшку с кучей информации, приправив это эмоциями и ощущениями прожитого. Надеюсь, для Чайлда это не такой сильный стресс, как был у меня… Он, конечно, на всю голову отбитый псих, когда дело касается сражений. Но когда к тебе лезут в душу это всегда неприятно.

— Мы очень много времени провели рядом. Даже спустя века узнать тебя в новом теле было не так сложно. Каждая душа уникальна и я могу почувствовать твоё присутствие.

— Сяншен, Вы хоть понимаете, как жутко это звучит?

— Прости.

— И те сны! Я так понимаю, что это Вы мне их наслали? Сны о прошлом, напоминающие о моей смерти. Не самое приятное зрелище! Ладно бы ещё это было грандиозное сражение…

Судя по смене интонации, Тарталья злился. Я ещё раз подумала о том, что лучше оставить их и вернуться на кухню. Тем более, немного задели слова про «неприятное зрелище». Это он меня сейчас так обосрал? Но, блин, моё любопытство… Было жутко интересно узнать, чем всё-таки закончится этот диалог! Странно, что до сих пор никто не ощутил моего присутствия. Вероятно, в прошлый раз выдал меня всё-таки Венти, а не я сама нас обоих. Ну что за проблемный архонт! Хотя, благодаря этому, мы с Дилюком вовремя поговорили о проблеме. Так что… С какой стороны посмотреть на ситуацию. Всё-таки Барбатос очень хитрый, когда ему что-то надо или он хочет кому-то помочь.

— Я не думал, что ты увидишь именно это. Курильница должна была просто навеять воспоминания из нужного воплощения, то есть из той твоей жизни, когда мы были знакомы. — терпеливо объяснил Чжун Ли, что ожидал совсем не снов о его смерти.

Видимо он просто хотел показать Чайлду его прошлое как Гуй Чжун. Но что-то пошло не так. Может, травы перепутал? Я вспомнила, что в комнате на низком столике, где раньше Итер с Александром в карты играли, стояла маленькая круглая лампа для благовоний. Тогда я не придала ей значения, но теперь понятна реакция Тартальи при пробуждении. Судя по словам Моракса, это была не простая курильница, а наверняка важный артефакт. Что-то похожее было в игре, в задании легенд Сяо.

— Ладно. — тяжело вздохнул Чайлд. — Но что это были за слова? Когда вы с Феликой обсуждали какое-то обещание, что имелось в виду? Почему мне кажется, что речь шла обо мне?

— Потому что речь шла о тебе.

— Некрасиво так просто распоряжаться человеком, как каким-то трофеем! Понимаю ещё, если бы меня восприняли как оружие!

— Тогда можешь стать моим оружием.

— Но это только Царица…

— Аякс…

Чжун Ли старался говорить негромко и акуратно, но, судя по звукам, Тарталья вскочил на ноги, несмотря на перевязанные раны, и стал ходить по комнате из стороны в сторону. Он точно сердился. Может, пора вмешаться, пока они не рассорились?

— Ладно. Допустим мы действительно были хорошими друзьями. Чего Вы от меня хотите сейчас? — спросил Чайлд и замер, судя по звукам, где-то недалеко от двери.

— Сотрудничества.

— Сотрудничества? И какого же?

— Я хочу, чтобы ты был на нашей стороне в грядущем конфликте.

— Конфликте. — язвительно выплюнул Тарталья и снова нервно заходил по комнате. — Вы понимаете, сяншен, что просите меня отказаться от моего архонта? Я поклялся верой и правдой служить единственной Царице Снежной! А Вы хотите, чтобы я так просто от всего отказался?! Сбежал под Ваше крыло и спрятался, как трус?!

— Я не это имел в виду. — спокойно ответил Чжун Ли, наверняка наблюдая за его мельтешением.

— Но почти!

— Ты думаешь, тебя так легко простят за призыв Осиала раньше запланированного времени? Даже если это были крайние меры в попытке одолеть меня, тебе не стоило этого делать. А после ситуации с Синьорой…

— Синьора! — горько рассмеялся Чайлд. — О да, вездесущая Восьмая! Особа, которая вечно суёт везде свой нос. Она никогда мне не доверяла, как и другие Предвестники.

— Получается тебя держит только Царица?

— Хотите чтобы я променял её на Вас? — насмешливо спросил Тарталья.

Вот только после этого шутливого вопроса в комнате повисла напряжённая тишина. Очевидно, именно этого Моракс и хотел. Но не решался сказать прямо. Возможно боялся снова его потерять? Хорошо, что Царица покинула Ли Юэ. Я бы не удивилась, если бы он побежал менять своё сердце бога на Чайлда.

— Может и хочу. — наконец ответил Чжун Ли.

Пауза снова затянулась. Наверняка на кухне все уже давно начали есть. Теперь из-за этих двоих и своего дурацкого любопытства я тоже приду к остывшей еде. Впрочем, сейчас меня это не сильно беспокоило.

— Тогда защитите мою семью. — после непродолжительного молчания заговорил Тарталья на удивление серьёзным и спокойным голосом. — Спрячьте их на время конфликта в каком-нибудь безопасным месте. Где им не навредит никто, ни из Ли Юэ, ни из Мондштадта, ни из Снежной, ни из любой другой страны, пусть даже вымершей.

— Я согласен на это. Тогда… ты останешься?

— Я подумаю над Вашим предложением, сяншен. Завтра дам ответ на этот вопрос.

Ну теперь уже не было смысла тянуть. Я всё-таки решила сначала постучать, что и сделала в следующий момент.

— Мы уже начинаем есть. Поторопитесь на ужин, а то еда остынет. — позвала я, после чего приоткрыла дверь, чтобы не только услышать, но и увидеть ответ.

Думаю, они поняли, что я услышала какую-то часть разговора, но оба предпочли сделать вид, что всё нормально.

— Конечно, мы сейчас придём. — улыбнулся мне Тарталья, мастерски пряча за милой фальшивой улыбкой свои недавние эмоции (какой знакомый приём…).

— Да, мы сейчас присоединимся. — ответил и Чжун Ли.

После чего я не стала больше задерживаться, а поспешила вернуться на кухню раньше их. Однако на полпути меня догнал Чайлд и негромко сказал:

— Нам нужно поговорить.

— Может не сейчас?

— Хорошо, давай после еды. Но это действительно важно.

— Ладно.

У меня сейчас совсем не было сил на споры.

Я всё-таки первой вернулась на кухню и ожидаемо увидела, что все уже давно ели. Ну я бы больше удивилась, если бы решили дождаться нас. Дилюк занял мне место между собой и Александром, в противоположной от входной двери стороне стола. Тарталья сел с другой стороны от земляка, а Чжун Ли между ним и Ху Тао. Было довольно странно наблюдать за тем, как дружелюбно Чайлд общается со старым