другом. В игре мало внимания уделялось его прошлому, разве что семье.

В отличие от него (да и от всех остальных), Чжун Ли сидел с напряжённой прямой спиной, словно вот-вот встанет из-за стола и уйдёт. Сначала меня это озадачило. А потом я обратила внимание на еду, когда Дилюк предложил мне положить одну рыбу-белку. Я рассмотрела, наконец, на столе что-то похожее на привычную ресторану «Народный выбор» налетайку. Только вместо рыбы (или вместе с ней) там присутствовали ещё и длинные кусочки кальмаров. А в известном супе с морепродуктами, кроме крабов, виднелись ещё и щупальца осьминогов. Чем-то это немного напоминало особое блюдо Тартальи, но всё же заметно отличалось. Ещё был привычный чёрный окунь, единственное блюдо на столе, где из морепродуктов присутствовала только рыба. А вот, взглянув на горку рыбацких бутербродов, я вместо неё тоже заметила порезанные щупальца осьминогов. Некоторые, казалось, ещё шевелились. Или не казалось?

Собственно, на эту горку и смотрел Чжун Ли, заметно побледнев. После чего всё-таки резко встал из-за стола и вышел. Я обратила внимание на приглушённое хихиканье Осиала. Ху Тао же прикрыла рот рукой, но, кажется, тоже веселилась. Ну и что это за детский сад?

— Эх, я надеялась на более эффективный результат. — вздохнула она, когда отсмеялась.

— Куда уж эффективнее. Ты видела его лицо? Он шарахается от любой ползучей морской штуки. — ответил ей Осиал сквозь последние смешки. — Но ты права, как-то слабо получилось. Может устроим ловушку с осьминогами?

— Ведро над дверью? — с энтузиазмом подхватила Ху Тао.

— Неплохо, но может заметить. Лучше…

— Может вы перестанете? — не выдержала я.

Мне было всё равно на то, что они вытворяли, пока не приносили неприятностей и пока хорошо относились ко мне. Но после увиденного выражения лица Чжун Ли мне стало нехорошо. Рыба-белка и один съеденный бутерброд с осьминогом, казалось, сейчас запросятся наружу. Может их ребячество и не было опасным, но почему-то вдруг стало обидно за Чжун Ли.

— Простите. Что-то мне нехорошо. — кое-как выкрутилась я, после того, как из-за моей внезапной возмущённой фразы на кухне стало до неловкого тихо.

Поэтому я поспешила сбежать из-под удивлённых взглядов, проигнорировав по пути обеспокоенный оклик Ху Тао. Почти выскочив в коридор, я отошла подальше и прислонилась к стене. Хотелось немного отдохнуть в тишине и покое. Как-то навалилось всё… Ещё и эти двое со своим ребячеством… Раздражали.

— Ты в порядке?

Не удивлена тому, что Дилюк поспешил за мной. Наверное я выглядела действительно нехорошо.

— Всё нормально. — ответила я ему. — Просто немного подслушала разговор Чжун Ли и Тартальи. Вот теперь прошлое опять мучает. Отдохну и всё пройдёт.

Дилюк наверняка хотел возразить, но в этот момент к нам подошёл Чайлд. Помяни чёрта…

— Нам нужно поговорить. — снова сказал он мне и, судя по его тоскливому выражению лица, разговор был не простым.

Больше всего на свете мне сейчас хотелось пойти и лечь спать. Но моя интуиция подсказывала не игнорировать этот разговор. Возможно Тарталья хотел обсудить что-то действительно важное. Своё прошлое например. Я устало посмотрела на Дилюка, сама не зная зачем, как будто мне требовалось его одобрение.

— Мне это не нравится. — ожидаемо ответил он, обхватив ладонью моё запястье.

— Но я обещала поговорить.

Я упрямо (хотя скорее устало) посмотрела Дилюку в глаза, не спеша, однако, вырывать запястье из захвата его пальцев. Пусть сам отпустит. Если отпустит — значит доверяет. Ревновать на пустом месте глупо и, думаю, он сам это понимает.

— Можно я тоже побуду? — наконец сказал он, всё же отпуская мою руку.

— Я не против. Но если Тарталья хочет обсудить что-то личное, связанное с прошлым, то навряд ли обрадуется кому-то ещё.

Я пожала плечами, предполагая недовольство Чайлда, если Дилюк тоже придёт. Мне-то всё равно. Дилюку доверяю и знаю, что он не разболтает чего не надо. Вопрос, доверится ли Тарталья. Что-то мне подсказывало, что разговор будет связан с его прошлым. Я вопросительно посмотрела на него, но Чайлд оказался не против лишнего человека, о чём и сказал. В итоге мы договорились о компромиссе. Пока мы с ним собирались общаться возле скамейки за доской с ритуальными дощечками, Дилюк должен был подождать меня возле входа в бюро. От дверей нас было точно слышно, но основной целью его пребывания там являлось — не подпустить Чжун Ли, который сейчас уединился в одной из пустых комнат. То есть, при появлении архонта на выходе из бюро Дилюк должен был дать нам сигнал, чтобы свернули разговор.

— Ну, и что ты хотел? — спросила я, когда мы с Тартальей заняли скамейку за доской.

Он уставился в землю перед собой, положив руки на колени и сцепив пальцы в замок. Наверняка задумался, как лучше сформулировать то, что вертелось у него в голове. Конечно, это не просто. Не каждый день узнаёшь, что проживаешь не первую жизнь, что в прошлой был архонтом. И что был связан совсем с другим архонтом, а не с тем, что сейчас. Мне даже стало немного стыдно за Моракса, что тот так легко поколебал веру Чайлда в Царицу. Она, конечно, сама не подарок, но Тарталья привык следовать за крио архонтом. Ради себя, своей семьи, своих идеалов… А тут бац и всё прошлое этой жизни вдребезги. Я прекрасно понимала эту печаль от подобных перемен, поэтому терпеливо ждала, пока он соберётся с мыслями и заговорит. Звуки города и воды под мостом словно слились в фоновый шум.

Наконец, Тарталья заговорил:

— Можешь подробнее рассказать мне о том, как я умер?

— Что, прости?

Я всякое ожидала, но этот вопрос поставил меня в тупик. В смысле рассказать подробнее? Я сама помню жалкие обрывки того дня. И уж точно мне не хотелось бы это обсуждать. Но, ладно я… Ему это зачем?

— Когда Моракс наслал мне сны о прошлом, я многого не понимал. А сейчас, всё обдумав, всё равно не могу понять один момент.

— Какой?

— Я хочу понять, насколько эти фрагменты прошлого правдивы. Видишь ли… Сначала мне казалось, что ты убила меня. Но потом я помогал выжившим людям… И… Это не состыковывается. Второе точно было позже первого.

Тарталья выжидающе посмотрел на меня. А я зависла, пытаясь переварить услышанную информацию.

— То есть как… Разве ты не умер, когда я… я…

<tab>Говорить с кем-то, кого ты когда-то убила, о его же смерти было… Очень стрёмно.

— Когда ты выпила меня? — насмешливо уточнил он с лукавым взглядом, за что получил подзатыльник и снова стал серьёзнее. — Ай, за что?

— Перестать дурачиться. Мне и так