Затем его взгляд остановился на рядах позади Кабинета, где сидели сенаторы, в большинстве южане, с недовольными и скептическими лицами.

Никто из них не аплодировал.

* * *

Шестью днями позже в небольшой комнате рядом с Овальным кабинетом Скип Дикерсон сказал Джорджу:

— Наш единственный шанс — петиция об освобождении от обязанностей.

— Что это?

Кивком Дикерсон откинул пучок волос со лба.

— Это решение конгресса об отстранении комитета по процедурным вопросам от контроля над законодательством и направлении его на обсуждение.

Джордж был обескуражен: неужели нужно пройти через эти таинственные процедуры, чтобы дедушку Марии не бросили в тюрьму из-за того, что он подал заявление на включение его имени в списки избирателей?

— Я ничего не слышал об этом, — признался он.

— Нам нужно большинство голосов. Демократы Юга будут против нас. По моим подсчетам, нам будет недоставать 58 голосов.

— Чушь. Для того чтобы мы сделали доброе дело, нам нужна поддержка 58 республиканцев?

— Да. Вот тут-то без тебя не обойтись.

— Без меня?

— Многие республиканцы утверждают, что они за гражданские права. В конце концов, их партия — партия Авраама Линкольна, который освободил рабов. Мы хотим, чтобы Мартин Лютер Кинг и все негритянские лидеры обратились к их сторонникам-республиканцам, объяснили им эту ситуацию и призвали их голосовать за петицию. Суть в том, что ты не можешь быть за гражданские права, если ты не за петицию.

Джордж кивнул:

— Согласен.

— Некоторые скажут, что они за гражданские права, им не нравится процедурная спешка. Им нужно разъяснить, что сенатор Говард Смит — сторонник сегрегации до мозга костей, который расшибется в лепешку, чтобы его комитет обсуждал законопроект, пока не будет поздно. Он не только затягивает его принятие, но и саботирует его.

— Так и есть.

В этот момент в дверь просунула голову секретарь и сказала:

— Он готов вас принять.

Как всегда, Джорджа поразил один рост Линдона Джонсона — 188 сантиметров. Но это еще не все. У него была огромная голова, длинный нос и уши, как оладьи. Он пожал Джорджу руку и потом, продолжая держать ее, другой рукой обхватил Джорджа за плечи, стоя настолько близко к нему, что Джорджу стало неудобно.

— Джордж, — обратился к нему Джонсон, — я просил всех людей Кеннеди продолжить работу в Белом доме и помогать мне. Вы все заканчивали Гарвард, а я учился в педагогическом колледже штата Техас. Так что я нуждаюсь в вас больше, чем он.

Джордж не знал, что сказать. Такое почтение удивляло. После короткой паузы он сказал:

— Я здесь, чтобы помочь вам, чем только смогу, мистер президент.

В этой ситуации тысяча человек, должно быть, говорили такое или нечто подобное, но Джонсон среагировал так, словно он слышал это впервые.

— Я ценю ваши слова, Джордж, — пылко произнес он. — Благодарю вас. — Потом он перешел к делу: — Многие просили меня смягчить законопроект о гражданских правах, чтобы южане легче его проглотили. Мне предлагали отменить запрет на проявление сегрегации в общественных местах. Я не хочу этого делать, Джордж, по двум причинам. Во-первых, потому, что они будут с ненавистью относиться к законопроекту независимо от того, жесткий он или мягкий, и я не верю, что они поддержат его независимо от того, насколько я его смягчу.

Джорджу показалось это рассуждение здравым.

— Если вы собираетесь сражаться, то сражайтесь за то, чего вы действительно хотите.

— Именно. И я назову вам вторую причину. У меня есть служащая, с которой мы дружны: миссис Зефир Райт.

Джордж вспомнил мистера и миссис Райт, сидевших в президентской ложе в палате представителей.

— Один раз, — продолжал Джонсон, — когда она собиралась ехать в Техас, я спросил, не могла ли она взять с собой мою собаку. Она сказала: «Пожалуйста, не просите меня об этом». Я должен был спросить почему. «Ехать по Югу на машине нелегко, потому что ты черная, — объяснила она. — Ты не можешь найти места, где поесть, поспать или даже зайти в туалет. С собакой это будет просто невозможно». Я очень расстроился, Джордж, и чуть не заплакал. Ведь миссис Райт окончила колледж. Вот тогда я и осознал, что значит сегрегация применительно к местам общественного пользования. Я знаю, Джордж, как это бывает, когда на тебя смотрят свысока, и я не хочу, чтобы кто-либо еще испытывал такое.

— Приятно слышать, — сказал Джордж.

Он понимал, что с ним заигрывают. Джонсон все еще держал его за руку и обнимал за плечи, все еще стоял на чересчур близком расстоянии. Он смотрел на Джорджа цепким взглядом своих темных глаз. Джордж оценил ситуацию, но все равно подпал под влияние. Его тронула история о Зефир, и он поверил Джонсону, который сказал, что знает, как это бывает, когда на тебя смотрят свысока. Он поймал себя на том, что начинает восхищаться Джонсоном и испытывать расположение к этому рослому, неуклюжему, эмоциональному человеку, который будто бы стоит на стороне негров.

— Будет трудно, но, думаю, мы победим, — сказал Джонсон. — Сделайте все, что в ваших силах, Джордж.

— Хорошо, сэр, — ответил он. — Я постараюсь.

* * *

О стратегии президента Джонсона Джордж рассказал Верине Маркванд, незадолго до того как Мартин Лютер Кинг посетил Овальный кабинет. Она выглядела потрясающе в ярко-красном плаще из синтетической ткани, но в кои веки Джордж не терял головы от ее красоты.

— Мы должны приложить максимум усилий, — сказал он. — Если не будет принята петиция, не будет принят и законопроект, и неграм Юга придется все начинать сначала.

Он дал Верине список конгрессменов-республиканцев, которые еще не подписали петицию.

Такого она не ожидала.

— Президент Кеннеди говорил нам о голосах, но у него никогда не было подобного списка, — заметила она.

— Это Линдон. — Джордж развел руками. — Если помощник лидера фракции скажет ему, что, как они считают, будет столько-то голосов, он скажет: «Того, как они считают, недостаточно. Мне нужно знать». Ему нужны имена. И он прав. Это очень важно для предвидения результатов.

Джордж сказал Верине, что лидеры движения за гражданские права должны оказать давление на либерально настроенных республиканцев.

— Каждому из них должен позвонить кто-то, чье мнение для него весомо.

— И это президент собирается сказать доктору Кингу сегодня?

— Да.

Джонсон по одному встречался с большинством влиятельных лидеров движения за гражданские права. Джон Кеннеди собрал бы их всех в одной комнате, но Линдон не мог воздействовать на большие группы.

— Неужели Джонсон полагает, что лидеры движения за гражданские права могут повлиять на всех этих республиканцев? — скептически спросила Верина.