О.: Господин Красненкер не был арестован, но он также и друг господина Березовского, если я правильно понимаю. С него была взята подписка о невыезде, и его также часто приглашали в прокуратуру. Но арестован он не был, а впоследствии он умер от рака, если я правильно помню.

В.: Видите ли вы первый ответ господина Березовского, когда его просят прокомментировать арест господина Глушкова? Он говорит, что только что услышал о господине Красненкере, а до этого он слышал о господине Глушкове и считает, что «поступки господина Красненкера совершенно последовательно соответствуют тому, что делают власти. И моя оценка следующая: клевета против меня… шантаж против меня — это шантаж в лучших традициях КГБ, так сказать. То есть, другими словами, президент сказал, что он даст мне дубиной по голове, и дубина оказалась слишком короткой. Он меня здесь не достанет, так что он начал ударять людей, которые находятся близко ко мне. То есть, другими словами, это самые плохие традиции — шантажировать кого-то путем давления на их родственников, их сподвижников и друзей». Видите это, да?

О.: Да.

В.: Эта ссылка на «дубину», конечно, является ссылкой на открытую и публичную угрозу президента Путина против Березовского в конце октября. Помните, мы на прошлой неделе это видели, да?

О.: Да. Вижу.

В.: Я не буду вас сейчас спрашивать, был ли господин Березовский прав или не прав, воспринимая арест господина Глушкова в качестве атаки на себя со стороны государства, но вы знаете, что это то, что, как считал господин Березовский, и происходило, не так ли?

О.: Да.

В.: И вы бы приняли, что шансы на то, что выпустят господина Глушкова, были связаны с политическими кампаниями господина Березовского, не так ли?

О.: Вопрос прозвучал: согласен ли я, что проблемы Глушкова были связаны с Березовским? Если иметь в виду, что они каким-то образом выводили деньги из «Аэрофлота» в компанию, которая ему принадлежала, и эти деньги забирали, то в этом смысле да.

В.: Вопрос у меня к вам был, на самом деле, господин Абрамович, как вы наверняка знаете, — принимаете ли вы, что шансы на то, что выпустят господина Глушкова, были связаны с политическими кампаниями господина Березовского?

О.: Ну такое можно предположение сделать, да. Я думаю, что если бы господин Березовский перестал бы публично обвинять всех, то шансы господина Глушкова, безусловно, повысились бы.

В.: Сейчас, если вы посмотрите на четвертый с конца ответ господина Березовского, то он также объясняет, что он был озабочен тем, что другие люди также могут стать объектами нападок. Именно поэтому он отказывается от своего плана перевести свои акции в «Телетраст». Он говорит: «Несмотря на все разговоры, на все спекуляции, что я должен продать акции, эти акции сегодня, все 49 %, принадлежат мне и моему партнеру, Патаркацишвили. В этой ситуации я считаю, абсолютно бессмысленно дальше таким рискам не для себя, а для моих близких сопротивляться. Поэтому я приму решение в течение следующих двух недель… что делать с этими акциями».

О.: А вопрос в чем?

В.: Я спросил, видите ли вы это утверждение? Здесь утверждается — что на тот день, когда был арестован господин Глушков, Березовский, похоже, отказывается от своего плана, связанного с «Телетрастом», видите это?

О.: Да, но, поскольку… То есть я знаю, что это было значительно раньше. «Телетраст», как в этом случае говорят, «умер еще до того, как родился». Идея «Телетраста» была: чтобы передать 49 % и чтобы правительство тоже 51 % передало. А правительство даже не собиралось это делать. Более того, первоначальная идея была, что это будет финансироваться и правительством, и господином Березовским. А уставный фонд, если я правильно помню, должен был быть внесен вот этими вот деятелями культуры и общественности. Сумма такая была, что они никогда бы в жизни такие деньги не внесли туда. Поэтому этот «Телетраст» — это была просто фикция, просто тема для дискуссий. Дальше первых встреч с этими деятелями культуры дело никуда с места не сдвинулось.

В.: Четко видно из этих документов, что как раз в этот момент времени господин Березовский объявил, что он отказывается от идеи «Телетраста» и что это был именно тот день, в который был арестован господин Глушков. Я вам вот что скажу, что четко ясно, что это заявление о том, что он отказывается от плана «Телетраста», напрямую было связано с арестом господина Глушкова. Это четко ясно, не так ли?

О.: Нет, это не четко и не ясно, потому что господин Березовский живет в эфире, он им дышит. Поэтому его интересует только то, что в эфире происходит. Поэтому, если вы будете следить за всем, что он говорит, то вы никогда не поймете, что на самом деле происходит. Как он сам здесь рассказывал, давая показания, он один день играл, другой день говорил правду. Если ссылаться на то, что он говорил в прессе, — вообще ясности никогда не будет. Использовал ли он ситуацию, которая сложилась с господином Глушковым, чтобы объявить это? Да, использовал. Если на это подробнее посмотреть — здесь написано 9-е число. На самом деле он объявил, если я правильно помню, 7-го числа. Более того, в объявлении написано, что интервью он дает в Париже, а он в этот момент был, как он сам заявляет, на Кап д’Антиб. Тут очень много путаницы. Поэтому на сообщениях прессы основываться я бы не стал.

Судья Элизабет Глостер: Я не буду продолжать заседание после 4:30, так что, может, сделаем перерыв, если удобно?

Г-н Рабиновитц: Я тоже так думаю.

Судья Элизабет Глостер: Хорошо, в 10:15 завтра.

Г-н Рабиновитц: Господин Абрамович, с конца 2000 года вы обсуждали с господином Патаркацишвили, что если господин Березовский будет продолжать ассоциироваться с компанией, то «Сибнефть» может подвергнуться каким-то проблемам, она потеряет благосклонность. Это так?

О.: Ну такое могло быть, да. Мы говорим про конец 2000 года?

В.: Да, правильно. С начала 2001 года вы также говорили господину Патаркацишвили, что на вас оказывает давление Кремль, чтобы прекратить ваши отношения с Березовским и Патаркацишвили. Это правильно, не так ли?

О.: Нет, я такого не говорил. И я давления такого не чувствовал, что я должен прекратить отношения.

В.: Вы на самом деле говорили господину Патаркацишвили, что если он и господин Березовский не продадут свои доли в «Сибнефти», то президент Путин их экспроприирует, эти доли. Это верно? Не так ли?

О.: Нет, это неверно. Им никогда никакие доли в «Сибнефти» не принадлежали.

В.: А вы на самом деле, как я вам скажу, вели свою игру. Вы использовали слова, которые предполагают, что вы только предупреждали Березовского о рисках, которые исходят от Кремля. Но вы знали, что господин Березовский поверит, что у вас действительно было влияние в Кремле, которое поможет вам привести эти риски в исполнение. Это правда? Не так ли?

О.: Нет. Это не так.