могу взять на себя эксклюзивные обязательства на всю жизнь без колебаний и оговорок.»

«На самом деле, это очень умно. Если бы я просто избегал отношений и берег себя для нее в течение десяти лет, я бы никогда не вырос, не научился и не испытал того, что мне нужно, чтобы полностью и без остатка отдаться ей». Она тоже встречается, но у меня такое чувство, что она приняла решение не заниматься сексом, по крайней мере, пока.»

«Я не претендую на то, чтобы понять ее, но, возможно, девушки справляются с этим по-разному. Я не собираюсь с ней спорить. У нее есть план, и она ему следует. И, в какой-то степени, я тоже. Хотя я не уверен, что она договаривалась с Дженнифер. Но она справляется с этим. Можно сказать, довольно хорошо. Намного лучше, чем я.»

«В конечном итоге, я думаю, Дженнифер пришла к такому же выводу. Она знает, что я люблю тебя. Она знает, что ты любишь меня и хочешь заниматься со мной любовью. Она знает, что ты хочешь долгосрочных отношений со мной. И она тоже. Но она убеждена, что если она скажет мне прекратить с тобой встречаться, то я буду вечно думать о том, что могло бы быть, вечно думать, не упустил ли я возможность, и это может разрушить наши отношения. В конце концов, это зависит от тебя. Я не могу взять на себя обязательства так, как ты хочешь. Я не могу ничего обещать. Поэтому вопрос остается открытым. Чего ты хочешь? Чего ты ждешь?»

«Я хочу тебя, Стив. Прямо сейчас. Без колебаний с моей стороны. Без каких-либо обещаний с твоей стороны, кроме того, что ты сделаешь мне приятно; что ты будешь любить меня. Я разберусь со всем, что произойдет после этого».

«Ты действительно уверена, что это то, чего ты хочешь?»

«О Боже, да! Пожалуйста! Ты мне нужен. Я не могу терпеть. Я хочу делать все. Я хочу чувствовать все».

Я надеялся, что чувство обреченности, которое охватывало меня все выходные, было связано с шахматным турниром. Сейчас я этого не чувствовал, поэтому позволил ей встать, взять меня за руку и повести с дивана. Она повела меня к лестнице. Когда мы проходили мимо кабинета, я увидел мистера ван Хука, читающего газету. Я был уверен, что он видел нас. Он ничего не сказал и даже не пошевелился. Она провела меня наверх, в свою комнату, затащила меня внутрь и закрыла дверь.

Она ходила по комнате и зажигала свечи. Она зажгла благовония, пахнущие лавандой. Она выключила свет, кроме мягкого света над кроватью с балдахином. Сцена выглядела как что-то из диснеевского фильма. Она включила музыку, насколько я мог судить, плавный джаз.

Я заметил умывальник на столике возле ее кровати с водой, куском мыла и парой полотенец. Ее отец не шутил, когда сказал, что она подготовила свою комнату. Я догадался, что так было в прошлый раз, и отказал ей. Как бы она ни была напугана, она была уверена.

Она пришла ко мне. «Никто нас не побеспокоит».

«Бекки, скажи мне, что тебе нужно».

«Я хочу сорвать с тебя одежду и просто сделать это. Но я думаю, будет лучше, если мы не будем торопиться и не будем спешить. Я помню, как ты меня возбудил, когда мы сидели на диване в прошлое воскресенье. Можем ли мы сделать это? Не торопиться? Делать все те вещи, которые ты спрашивал меня, делала ли я когда-нибудь? И даже больше?»

Я не обнаружил никакого страха. Это была новая Бекки. Я все еще думал, что есть шанс, что она будет бояться и нервничать. Если бы она дрожала, как в прошлый раз, мне, возможно, пришлось бы заставить ее остановиться. Я просто не думаю, что это будет хорошо для нее, если она будет так бояться. Но только время покажет.

«Да, Бекки».

Она глубоко вздохнула. Это был довольный вздох. Он говорил о том, что она получила то, чего хотела; то, чего ждала несколько месяцев; то, что боялась сделать; то, что ей было нужно.

Я подвел ее к дивану, и мы сели в той же позе, что и внизу. Мы нежно целовались и просто обнимались. Она хотела медленного нарастания, и я мог это сделать. Я бы наслаждался этим.

Это было странно, на самом деле. Ни в одном из случаев, когда у меня был секс, не было медленного нарастания. Не то чтобы не было поцелуев, облизывания и сосания, но к главному событию, так сказать, переходили довольно быстро. Это должно было быть по-другому.

Я начал медленно водить руками по ее рукам и плечам. Просто нежно поглаживая ее. Я не чувствовал никакого напряжения, и она не дрожала. Я начал немного исследовать, проводя пальцем по краю ее лифчика. Она крепко поцеловала меня, когда я сделал это, явно предвкушая предстоящие прикосновения.

Я провел пальцем по ее маленьким грудям, а затем нежно провел пальцем по каждому соску поочередно. Она вздрогнула. Это был не страх, а сильное возбуждение. Я вспомнил ее предупреждение о том, что секс с ней может убить меня. Я подумал, что она может быть права.

Я начал расстегивать ее блузку. С каждой пуговицей я останавливался, целовал ее и прослеживал кожу, которая становилась видимой. Когда я расстегнул последнюю пуговицу, то на мгновение нежно провел пальцами по ее животу, а затем провел указательным пальцем по верхнему краю джинсов. Она снова вздрогнула.

Мы работали вместе, чтобы снять с нее блузку. На этот раз не пришлось складывать ее, и она оказалась на полу, а не на столе. Я слегка сместился, чтобы поцеловать ее обнаженные плечи. Я ласкал ее шею и целовал под подбородком. Мы обменялись глубоким поцелуем с языком, от которого у меня перехватило дыхание.

Она потянулась и начала расстегивать пуговицы на моей рубашке, целуя каждую пуговицу. Когда она добралась до последней, она провела руками по моей груди и спустила рубашку с плеч. Она помогла мне вынуть руки из рукавов и бросила рубашку на пол.

Я задохнулся, когда ее рот впился в мой сосок. Никто не делал этого раньше. Она дразнила его языком, и моя эрекция стала еще сильнее. Я знал, что мне придется разрядиться до того, как мы займемся любовью, иначе я все испорчу. Я застонал.

Она отпустила меня и улыбнулась. «Тебе понравилось, да?»

«Да».

«Там еще много всего».

От такого и помереть можно. Это было не так, как с Дженнифер.