я готов сделать тебе ценнейший подарок… – он сунул руку за пазуху и вынул что-то. – Вот! Копия ключа от этих темниц! Возьми его и беги! И не возвращайся! Мне не нужна твоя жизнь, в отличие от осторожного и злопамятного шэха! Я открою эти клетки прямо сейчас, и мой человек выведет всех вас наружу далеко от Бастана! Ну? Что? Я не готовлю подвоха и не прошу ничего взамен – просто убирайся с этой земли!

Сошедший-с-Небес закрыл лицо ладонями и длинно-длинно выдохнул. Он помассировал глазницы, затем провёл обеими ладонями по голове, отбросив к затылку отросшие немытые космы, а когда открыл глаза, Максуд увидел, сколько в них усталости и разочарования. Сошедший-с-Небес поймал взгляд и брови его сдвинулись, образовав над переносицей глубокую вертикальную складку. Он поразмыслил о чём-то и обратился к блюстителю:

– Я расскажу тебе сказку, Пресветлый. Не беспокойся, я не отвлеку тебя надолго – это очень короткая сказка.

Верховный блюститель не возразил ни словом, ни жестом.

– Как-то раз один человек набрёл в скалах на защемившего ногу дэва. Человек испугался и бросился прочь, но дэв взмолился, обещая в ответ на помощь невиданную благодарность. Преисполнившись жалости, а может и корысти, человек вернулся и сдвинул камень. Какова была благодарность дэва? Он собрался отожрать своему спасителю голову.

Сошедший-с-Небес сделал короткую паузу, глядя на Пресветлого Гуламмахдума.

– Ты думаешь, это потому, что дэв был чудовищем – как снаружи, так и внутри? Причина крылась в ином. Просто у дэва и у нашедшего его человека – у каждого из них – были свои взгляды на мироустройство, свои ценности, интересы, цели. Дэв был по-своему правоверным: он чтил Господина, верил в Царствие небесное и в Юдоль грешников, и, соответственно вере своей, всей душой желал отблагодарить спасителя, даровав тому благую жизнь в Царствии небесном после мученической смерти, а себе поиметь прощение грехов за это «благое деяние»…

Сердце Максуда ёкнуло. Он не отрываясь смотрел в спину блюстителя, с враз пересохшим горлом ожидая, что тот сейчас взорвётся от неслыханной наглости Фаниса, кликнет стражу… Но тот стоял недвижим. И от этой абсолютной неподвижности ещё сильнее страхом сдавливало сердце…

– …Итак, человеку повезло: ему удалось избежать острых зубов чудовища и скрыться от благодарного спасённого. Много ли времени прошло с тех пор, мало ли – история повторилась, но на этот раз в западню попал человек. Дэв, обнаружив своего бывшего спасителя, возликовал и освободил его. Но только лишь для того, чтобы сподручнее было отожрать ему голову. Что он и сделал.

В позе блюстителя росла напряжённость, причём Максуд улавливал её даже не глазами – усиливающимся давлением на сердце… А может, выражение лица Сошедшего-с-Небес, интонации его голоса послужили своеобразным зеркалом? Максуд не задавался вопросом – затаив дыхание слушал.

– Почему дэв поступил таким образом, ведь, освободив человека, он вроде бы уже отплатил спасением за спасение? Дело в том, что мировоззрение дэва предполагало наказание каждому существу, проявившему неблагодарность: посмертное пребывание в Юдоли грешников. Из-за того,что человек воспрепятствовал своим бегством проявлению благодарности дэва, он обрёк не исполнившее долг чудовище на вечные страдания, да к тому же и сам за это попал в разряд «неблагодарных». По всему выходило, что мучиться теперь в Юдоли грешников и дэву, и человеку бок о бок с другими такимиже «неблагодарными» до скончания веков… Надо ли продолжать? Ведь благодарность ли решил проявить дэв или наказать за неблагодарность, заслужив таким образом помилование, – для человека было совершенно не важно, поскольку в любом случае егоожидала неминуемая смерть. И если знать подоплёку поведения дэва, то не трудно понять, что конец у сказки вполне закономерен…

Сошедший-с-Небес утомлённо потёр глаза: должно быть, свет факела в руках Гуламмахдума оказался непривычно ярок не только для Максуда.

Блюститель хранил молчание, беззвучно накапливая энергию ненависти.

– Так вот к чему это я, – снова заговорил Сошедший-с-Небес. – Не подобный ли фокус ты пытаешься провернуть со мной, Пресветлый? У нас с тобой настолько противоположные взгляды на то, как должно существовать Мироздание, что жизнь одного вступает в непремиримый конфликт с существованием другого. Подводишь ли ты меня под петлю, или желаешь спасти – так или эдак, но по сути ты стремишься отожрать мне голову.

– Ты не поверил… – разочарованно выдохнул Верховный блюститель – и Максуд выдохнул вместе с ним: взрыва не последовало, и от сердца немного отлегло. – Ну что ж, мне больше нечего предложить тебе. Каждый из нас как шёл, так и продолжает идти своей дорогой – до самого конца.

– Вот видишь, ты уже считаешь меня неблагодарным… Хочешь сухарик? – усмехнулся Сошедший-с-Небес. – Лови!

Кусочек лепёшки ударился о блюстителя, соскользнул, затерялся в складках одежды… Блюститель скривил лицо и пошёл к выходу, но через несколько шагов остановился.

– Да, вот ещё что…

– Я весь внимание, Пресветлый Гуламмахдум.

– Э-э… Лучше тебе не упоминать о моём визите сюда Мезахир-шэху. Меня-то он тронуть не посмеет, но на тебе вполне может выместить всё своё недовольство.

Сошедший-с-Небес рассмеялся:

– Твоя забота обо мне так велика, Пресветлый, что я всё сильнее опасаюсь за свою голову!

Блюститель пробурчал что-то неразборчиво и ушёл. И снова стало темно – до мерцающих искр в глазах. И до звона в ушах – тихо.

– Вот такой вот менетекел… – донеслось едва слышно, будто отставшим от посетителя порывом ветра тронуло распоясанную рубаху.

Максуд стоял, уткнувшись лбом в прохладные прутья решётки.

«Сошедший-с-Небес… Почему ты не использовал такую возможность? Спасение само просилось в руки!»

Максуд открыл было рот, чтобы высказать вслух своё недоумение, но его опередили.

– Может,стоило принять предложение святоши, Фанис? – это был голос Роста. – Вряд ли нам представится иная возможность выбраться отсюда. Если только… Ты всё-таки решил заключить союз с шэхом?!

– Тогда удалось бы сравнительно легко ликвидировать Церковь лживых блюстителей, и никто бы уже не мешал нести людям свет истины! – подхватил Сосоний.

– У Гуламмахдума мозги работают получше наших, и он, конечно, отлично это понимает, – включился в разговор Бинеш. – Фанис отказался вступить в его Церковь, и теперь Пресветлый постарается сделать всё, чтобы не оставить нас в живых. Зачем ему такой опасный соперник, как Сошедший-с-Небес? Если рассматривать ситуацию с этой стороны, то наш единственный адекватный ход – как можно скорее договориться с Мезахир-шэхом…

И дадаши загомонили все разом. Однако Сошедший-с-Небес молчал. Его силуэт неясным пятном угадывался в сумраке: казалось, Фанис размышляет о чём-то, сидя на полу в центре своей темницы. Или задремал?

– Фанис? – негромко окликнул его Максуд. – Фанис, скажи нам…

В этот момент снова послышались шаги: частая торопливая