(впрочем, они могут и воспротивиться, если от них потребуется причинить вред тем, к кому они при жизни испытывали некоторую эмоциональную привязанность или симпатию).

Более того (и это чрезвычайно важно), можно сказать, что эти воскрешенные мертвецы принадлежат убившему их Господину, поскольку тот, приложив лишь совсем немного усилий, может по своему произволению возвращать их в невещественную сферу и вновь вызывать в различные места вещественной сферы. Далее характер взаимоотношений между жизнью, существующей в вещественной сфере, вкупе с отпечатками, которые она оставляет на холсте после смерти, и центральной ролью Искры, исходящей из холста при ее зарождении, таков, что право владения отпечатком жизни, определенным образом деформирующим холст, которое возникает, когда манипулятор холста гасит Искру, имеет свойство распространяться на все сходные отпечатки и их владельцев в вещественных сферах. Это означает, что родственники тех, кто был убит Господином, также (хотя и в меньшей степени) подвержены тому же закону, что и их усопший предшественник, поскольку они, по крайней мере частично, разделяют с ним отпечаток, запечатленный в структуре холста. И так как время, представленное в структуре холста, и время, представленное в вещественной сфере, имеют сложную взаимосвязь, это право владения распространяется в материальном времени как вперед, так и назад, так что предки убитого также оказываются в его власти. Попросту говоря, если Господин убивает человека, он получает право владения всем его родом, в будущем, прошлом и боковых ветвях (за исключением, разумеется, того случая, когда манипулятор холста манипулирует им таким образом, чтобы стереть отпечаток умершего, чего весьма трудно добиться), будь это матери, отцы, братья, призраки или еще не рожденные дети.

Собачьи бои

Нет забавы лучше, чем смотреть, как дерутся собаки, будь то с другой собакой, медведем или палтусом; но верно также и то, что драки не доставляют собакам удовольствия. Проигравший в драке погибает, но и победитель часто оказывается ранен, и даже если у него нет физических травм, то всегда остаются психологические. До своей первой драки собака считает, что владелец не питает к ней ничего, кроме братских чувств, так как же она должна реагировать, видя, что этот человек стоит рядом с рингом, издавая радостные крики, в то время как его собаку кусают, дерут когтями и доводят чуть не до смерти? Собака затаивает это чувство глубоко внутри себя, где оно, сообразуясь с различными фактами прошлого и настоящего, вызывает у нее боль в животе. Для большинства собак тем все и кончается, и жизнь бойцовой собаки поистине недолга; но что, если речь идет о собаке волшебной? Такой тип собак носит в себе свою обиду и вместе с ней немалое бойцовское мастерство, что представляет собой опасное сочетание – в случае, если животное когда-либо вознамерится отомстить.

Совы

Создания, знаменитые своим острым слухом.

Созревание

Точно так же, как прорастает семя, почка становится листом, а плод наливается соком, те, кому предназначено судьбой унаследовать могущество благодаря запечатленному в холсте отпечатку, должны сперва прийти к созреванию. И этот процесс далеко не всегда приятен. Нравится ли мягкому ростку пробиваться через оболочку семени, или почке раскалываться надвое, или плоду превращаться внутри себя в сахар? Скорее всего, нет; однако кто-нибудь может сказать, что все эти вещи должны происходить, несмотря ни на что, поскольку, подобно тому, как безобразная гусеница закутывается в кокон и затем возникает из него в виде прекрасной бабочки, так же и ребенок манипулятора холста оставляет за спиной свою беспомощность, чтобы достичь богоподобия.

Поскольку манипулятор холста находится с холстом в контакте, в точности так же, как когда Господин или Госпожа убивает человека при помощи своей магии, отпечаток вещества и принципа этого человека запоминается холстом. Пока манипулятор холста продолжает существовать, энергия Искры продолжает поступать к нему, поскольку именно для этого он и взял на себя труд манипулировать холстом, и все его усилия и знания были сосредоточены единственно на этом результате. Но что будет, когда он умрет? Если у него есть ребенок и этот ребенок похож на него, то холст не будет заботить, как могло бы заботить человека, переход к новому поколению. Холст – не человек (если не принимать холстовика в качестве отдаленного примера), он ничего не знает о человеческих делах и не заботится о них; поэтому когда некто, обладающий отпечатком и свойствами, которые указывают на приток Искры из холста в вещественную сферу, переходит в состояние бытия, возможное лишь в невещественной сфере, и предпочитает остаться в нем (посредством смерти), то в таком случае только естественно, что энергия Искры принимается течь к тому, кто имеет такой же или весьма сходный отпечаток.

Представьте, что собрались тучи и из них пролился дождь, он выпал на склон горы и собрался в реку, и эта река течет в определенном направлении, а именно к морю. Это происходит не потому, что именно этому склону или именно этой реке присуще нечто такое, что заставляет дождевую воду достигать моря; вода просто течет туда, куда она течет, а все эти вещи лишь способствуют ее течению. Так же и Искра течет сквозь носителя отпечатка, способствующего этому течению, независимо от того, что за человек наделен таким отпечатком.

Тем не менее отпечаток, унаследованный через поколения, не является совершенным, поскольку каждый человек уникален, и если на то пошло, даже весьма схожих друг с другом людей нельзя назвать одинаковыми: в них обязательно будет какая-то разница, пусть даже невидимая глазу. Как вода стремится восстановить свой привычный путь, если горный склон в приведенном примере заменить сходным, но не идентичным склоном, точно так же будет реагировать Искра, встретившись с препятствием в своем стремлении следовать по установленному для нее пути в вещественную сферу. Вода прорезается сквозь скалы, и изгибы речного русла формируют окрестные земли; точно так же Искра, встречаясь с препятствиями, точит их, пока препятствия не сотрутся дочиста. Вот почему созревание не доставляет радости наследующему отпечаток манипулятора холста: оно меняет его. Любой человек сопротивляется переменам, поскольку боится, что не сможет с ними совладать, и зачастую наследник отвергает свое наследство; однако наследнику могущества нет нужды беспокоиться о таких вещах, равно как гусеница не должна волноваться, что отсутствие у нее крыльев не даст ей полететь, поскольку перемена даст ему все необходимое, в точности как бабочка рождается уже с крыльями, которые смогут поднять ее в воздух.

Солнечные мушки

Существа, почти целиком принадлежавшие к невещественной сфере, но имевшие крошечное зернышко в сфере вещественной. Их связь с вещественной сферой была настолько ничтожна, что та едва ли оказывала