— Если хотите, прогуляйтесь по исторической Земмерингской железной дороге — там есть пункт, откуда открывается изумительный панорамный обзор на поезда, проходящие Вайнцеттандский туннель. Также очень рекомендую вам задержаться и осмотреть место, где находится тот самый вид, который был напечатан на старой двадцатишиллинговой банкноте. Потрясающее впечатление производят руины замка Кламм.

— Действительно, — сказал Бен, симулируя неподдельный интерес, а затем небрежно добавил: — Мне говорили, что здесь есть какая-то известная частная клиника, расположившаяся в старом Schloss[81]. Если я не ошибаюсь, ее еще называют “Часовой завод”.

— Часовой завод? — без интереса переспросила его собеседница. — Uhrwerken?

— Частная клиника, а может быть, в большей степени исследовательская лаборатория или научный институт и санаторий для больных детей.

В глазах женщины что-то блеснуло — она сообразила, о чем он говорил, или это ему только показалось? — но тут же она отрицательно покачала головой.

— Извините, сэр, но я не знаю ничего похожего.

— Я где-то слышал, что эта клиника принадлежит доктору Юргену Ленцу...

— Извините, — повторила женщина, но на этот раз слишком уж торопливо. Она внезапно помрачнела. — Здесь нет никакой клиники.

Бен отправился дальше по Хохштрассе и вскоре наткнулся на заведение, представлявшее собой нечто среднее между Gasthaus[82]и пабом. Около входа была выставлена высокая черная доска, наподобие школьной, к которой сверху был прикреплен зеленый плакат, рекламирующий пиво “Вейнингер” и яркий свиток с надписью “Herzliche Willkommen” — “Добро пожаловать”. Внизу крупными белыми буквами написано сегодняшнее меню.

Внутри царил полумрак и стоял застарелый запах пива. Хотя до полудня было еще далеко, за маленьким деревянным столиком сидели, потягивая пиво из больших стеклянных кружек, трое полных мужчин. Бен подошел к ним.

— Я ищу старый Schloss, замок, в котором размещается исследовательская клиника, принадлежащая человеку по имени Юрген Ленц. Старый часовой завод.

Мужчины вскинули на него подозрительные взгляды. Один из них что-то пробормотал приятелям, те, также вполголоса, ответили ему. Бен разобрал только два слова: “Ленц” и “Кlinik”.

— Нет, ничего такого здесь нет.

Снова Бен безошибочно ощутил необъяснимую неприязнь. Он был уверен, что эти люди что-то скрывают от него. Небрежным движением он вынул из кармана несколько тысячешиллинговых купюр и принялся крутить их в пальцах. Времени для тонких ходов у него не было.

— Что ж, спасибо, — сказал он, шагнул к двери, но тут же повернулся, как будто что-то позабыл. — Послушайте, парни, если у кого-нибудь из вас есть друзья, которые могут что-то знать об этом заведении, передайте им, что я заплачу за информацию. Я американский предприниматель и ищу возможность получше вложить денежки.

С этими словами он вышел из паба и остановился, отойдя на несколько шагов от двери. Неподалеку прогуливались молодые парни, одетые в джинсы и кожаные куртки. Они держали руки в карманах и говорили по-русски. Подходить к ним было совершенно бессмысленно.

Секунд через десять он почувствовал, как кто-то тронул его за плечо. Это был один из посетителей паба.

— Э-э-э, сколько вы заплатите за эту информацию?

— Я думаю, что если информация окажется верной, то за нее не жалко заплатить пару тысяч шиллингов.

Мужчина украдкой оглянулся.

— Деньги вперед, пожалуйста.

Бен смерил его оценивающим взглядом, а потом протянул две банкноты. Человек отвел его на несколько метров по дороге и указал на крутую гору. К склону заснеженного пика прилепился древний средневековый замок с причудливым фасадом и позолоченной часовой башней, окруженный рядом засыпанных снегом елей, прижимавшихся одна к другой так же тесно, как кусты в живой изгороди.

Земмеринг.

Клиника, куда Йозеф Штрассер, советник Гитлера по науке, несколько десятков лет назад посылал сложное исследовательское оборудование.

Куда Юрген Ленц пригласил счастливых детей, умиравших от ужасной болезни.

Куда — сложив воедино обрывки имевшихся сведений с тем, что сказала секретарша Ленца, он уже в этом не сомневался — прибыла для осмотра делегация первых и вторых лиц многих стран мира, в том числе мировых лидеров.

И куда могла отправиться Анна. Можно ли считать такой вариант возможным?

Конечно, это возможно; во всяком случае, это было все, на что он мог хоть как-то рассчитывать.

Вот он, “Часовой завод”, укрытый деревьями от постороннего взгляда; он заметил его, как только сошел с поезда. Это было самое большое из владений, какие он видел здесь.

— Великолепно, — мягким тоном проронил Бен. — А вы не знаете никого, кто побывал бы там внутри?

— Нет. Туда никого не допускают. Очень много охранников. Это совершенно закрытое заведение, туда просто невозможно попасть.

— Но ведь они же должны нанимать местных рабочих.

— Нет. Всех, кто там работает, привозят на вертолетах из Вены, и они живут там, не выходя наружу. В замке есть вертолетная площадка; если подойдете поближе, вы ее увидите.

— А вы не знаете, чем они там занимаются?

— Только слухи.

— И какие же это слухи?

— Люди говорят, что там творятся непонятные дела. Видели, как туда привозили на автобусах каких-то детей странного вида...

— А вы знаете, кто хозяин заведения?

— Вы верно сказали — Ленц. Его отец был известным нацистом.

— И давно он владеет замком?

— Давно. Я думаю, что, наверно, сразу после войны он принадлежал его отцу. Во время войны Schloss использовался нацистами как командный пункт. Они называли его Шлосс Зервальд — так Земмеринг именовался еще в средневековье. А замок выстроил один из принцев Эстергази в XVII столетии. В конце прошлого века, как вы и говорили, здесь лет двадцать размещалась часовая фабрика. Старожилы до сих пор так и называют замок — Uhrwerken. Как вы сказали, это будет по-английски?

— Часовой завод. — Бен вынул еще одну тысячешиллинговую купюру. — А теперь еще несколько вопросов.

Над ней стоял человек, одет он был в белый халат, а его лицо она никак не могла рассмотреть — ей не удавалось сфокусировать зрение. У человека были седые волосы, и говорил он мягко, даже вроде бы улыбался. Он казался дружелюбным, и ей было жаль, что она не может понять его слов.

Анна задумалась: что же с нею такое случилось, в результате чего она не может сесть? Несчастный случай? Ее кто-то ударил? Внезапно ее охватил страх.

В этот момент она услышала слова: