В комнате повисла такая тяжёлая тишина, что Агорий сразу пожалел, что вообще заговорил.

– Сработало, – ласково пропел Деший. – Конечно, сработало. Но не до конца.

Агорий сглотнул, но не стал спрашивать, что же теперь делать.

– Ждать… – Деший задохнулся, – ждать мы больше не можем. Не можем ждать… не можем…

А где-то почти у самого Зверинца Йожира корчилась от беззвучного смеха.

– Что, Наэш? Не ожидал? – глаза её сумасшедше заблестели. – А прошлое пришло отомстить.

– Где она?! Где?! Где?! Где?! – Род была вне себя от ярости. – Как она могла бросить своих друзей в такой ответственный момент?! Я убью её!!!

– Майяри вообще не любит делать то, что ей не нравится, – ехидно прищурился Мадиш, наслаждавшийся бешенством девчонки.

– Она бросила нас вчера! – Род обвиняюще возвела палец к небу. – И из-за этого нас разнесли в пух и прах такие бездари, как вы! – палец обличающе уткнулся в сторону ухмыляющихся Мадиша, Лироя и Эдара.

– Мы, между прочим, первое место на этом этапе заняли, – Мадиш многозначительно поиграл бровями.

– Как она могла?!

Предательница Майяри посмела не явиться вчера на соревнования, и Род с Лиркой были вынуждены выйти на поле вдвоём. Благо правила соревнований позволяли выступать в неполном составе на всех этапах, кроме третьего. И они вылетели сразу же после первого боя. Директор додумался поставить их против команды дана Мадиша (Род была уверена в коварном сговоре), и парни раскатали их самым обидным образом. Скрутили и под обидное улюлюканье утащили с поля.

– Вы даже посопротивляться толком не смогли, – продолжал подначивать подругу Мадиш.

Та вскипела, открыла было рот, чтобы сказать нечто резкое, но голос подала Лирка.

– Мы не могли ударить своих друзей, – совершенно спокойно сказала она.

Лицо Род озарило злорадство, и она выпалила:

– А вы вот смогли! И какие вы после этого друзья?

Парни смущённо посмотрели на серьёзную Лирку.

– Мы-то их пожалели, – продолжала победно вещать Род, – а они…

Голос её оборвался, и девчонка напряжённо прислушалась. Вокруг воцарилась тишина, зрители и участники, шествующие в сторону полигона, замерли и заозирались.

Нарастал какой-то гул. Затряслась земля.

– Это что ещё? – Мадиш невольно подхватил девчонок под локти, готовясь при необходимости бежать.

Гул стал сильнее, где-то под ногами послышался грохот, земля задрожала так, что стало сложно стоять. Раздались панические крики, и Лирой скомандовал:

– К воротам!

Землю тряхнуло, и они попадали на землю. Поднялся испуганный ор, народ побежал прочь, затрещала земля и – о, ужас! – накренились здания. Визг вперемешку с грохотом и гулом просто оглушил, оборотни и люди, падая, наступая друг на друга, бросились к воротам.

– Куда? Не лезь! – Мадиш оттащил поползшую в сторону ворот Род. – Затопчут!

Его голос был едва слышен сквозь грохот. Земля сотрясалась так, что казалось, будто бы они пытаются усидеть на спине огромного разъярённого зверя. Завыли и зарычали драконы в ангаре, поднялся ветер, и парни прижали девчонок к земле, пытаясь уберечь их от взбесившейся от страха толпы.

– И-и-и-и-и-и-а-а-а-а-а-грых-х-х-х-х, – стонала земля и выл ветер.

Мадишу показалось, что он сползает, как с горки, и парень запустил пальцы в землю.

– А-а-а-а-а! – раздавались со всех сторон крики.

Что-то затрещало, запахло палёным.

А затем вдруг всё стало затихать. Сперва совсем незаметно, но потом всё ощутимее и ощутимее. Так, что даже бегущие замерли, с надеждой ожидая, что этот ужас прекратится. Смолкли крики, только изредка доносились всхлипы; люди будто бы опасались разгневать неведомого зверя шумом, и слышался только затихающий гул.

Подняв голову, Мадиш обнаружил, что вместе с Род лежит на краю слегка приподнявшегося куска земли, и поспешил заползти повыше, затаскивая за собой побелевшую от страха девчонку.

– Что тут… – он торопливо осмотрелся и замер, потрясённо распахнув глаза. – Боги, что это?

Над стенами школы всё выше и выше поднималась прозрачная красноватая пелена. Она вспыхивала символами и с неотвратимой неспешностью расстилалась по небу, заключая всю школу под купол.

– Род, скажи, что это твой отец решил опробовать новую защиту, – не отрывая глаз от купола, потребовал Мадиш.

– Это не он, – едва слышно выдохнула ошарашенная девчонка.

– Отец!

Дрожь едва-едва утихла, и дверь кабинета с грохотом распахнулась. Растрёпанный Узээриш – с разбитой губой и шишкой на лбу – решительно ворвался внутрь и замер, смотря, как повелитель Салеи со стоном и без всякого достоинства поднимается с пола.

Его опрокинуло вместе со стулом. И чернильницей, содержимое которой растеклось прямо по волосам, превратив Иерхарида частично в брюнета.

– Что произошло? – требовательно спросил сын. – Это харен со своими подземными изысканиями?

– Меня об этом не предупреждали, но я очень надеюсь, что это всего лишь они.

Спина выпрямившегося хайнеса нещадно захрустела, и Иерхарид наконец смог посмотреть в окно. Во дворе сновала стража, бегали слуги и вообще царил переполох.

– Как думаешь, подземелья у нас ещё есть? – Иерхарид задумчиво прикусил губу.

– Нас трясло, а не обваливало, – зыркнул на него Узээриш. – Больше похоже на землетрясение, но не сильное такое, без провалов. Если бы обрушились подземелья, то нас бы один раз тряхнуло и мы бы просели. Но нужно вышвырнуть всех из дворца. Не нравится мне это. Такое ощущение, что мы над бездной сидим.

Заявление сына обеспокоило Иерхарида. Дар сов у членов их семьи проявлялся по-разному. Тот же харен Ранхаш мог отыскать дорогу к тому, что хотел найти; сам Иерхарид видел, к чему могут привести те или иные события – своего рода пророческий дар; Узээриш же на раз просекал пути, ведущие в бездну.

– Словно весь Жаанидый в воздухе завис, – хайрен недовольно цыкнул. – Эта рыжая стервозница с детьми в городе?

– Не говори так о моей жене.

– Так они в городе? Если в городе, отсылай прочь, – потребовал Узээриш. – Опасность крадётся за ними.

– Ты уверен? – засомневался Иерхарид. Его ощущения были не яснее, чем у сына, но ему казалось, что отъезд детей и жены может вызвать настоящую беду.

– Просто отошли их! – разъярился Узээриш. Смутная опасность, грозящая детям, приводила его в бешенство.

– Они не в городе…

– Отошли их подальше от города! – потребовал сын. – И никому не говори куда. Даже мне!