Покрытые пылью дорог, исхудалые и оголодавшие, но воспрянувшие духом экспедиционеры ускорили шаг.

Их встретил дозор, который окружил маленький отряд. Одиссей с интересом разглядывал рослых красивых воинов с большими синими и зелеными глазами, с ровно подстриженными лопатообразными бородам. Они выглядели не дикими горцами, а скорее атлантами в своих необычных головных уборах, кафтанах и жилетах.

Старшина дозора сурово обратился к пришельцам:

– Инглизи?

– Нет, урус, – поспешно ткнул себя пальцем в грудь Артур Каракозов.

Одиссей подтвердил на местном языке, что они русские.

Это сообщение смягчило лица сурового дозора, ибо их прихода ждали. Путников привели в аул. Здесь в одном из жилищ гостей ожидал огромный самовар. Самовар приятно пыхтел паром, от чего внутренний голос Одиссея вскрикнул от радости:

«О, вода!.. О, долгожданное изобилие!».

Измученное тело его радостно завыло от ожидания встречи с горячей водой, даже ссадины на усталых ногах перестали ныть от близости целительной влаги. Одиссею хотелось обнять хозяев от избытка чувств и радости встречи с человеческим жильем.

В комнате появились две женщины. Они стали разливать и подавать гостям пиалы с чаем.

Через минуту после прихода гостей в комнату вошел крепкий пожилой мужчина, одетый в серый длиннополый кафтан с аккуратно подстриженной седой бородой. Он тихо присел. Одна из женщин уважительно подала ему пиалу. Сделав несколько глотков, и дружелюбно улыбаясь гостям, седобородый тихо сказал:

– Хвала Создателю, что вы пришли! Но мы также надеялись увидеть и уважаемого Джедмаль-Пашу.

– Смерть настигла его внезапно, – помрачнев, пояснил Луков.

Седобородый прикрыл, как в молитве глаза, и тихо прошептал:

– На все Воля Господа!

После этого седобородый отправил обратно на службу старшину дозора и его людей. А сам стал расспрашивать гостей об их путешествии. Попивая чай и, приятно улыбаясь, седобородый внимательно разглядывал прежде невиданных им русских. В его взгляде читалась попытка понять, насколько силён и могущественен новый союзник. Горцы хорошо изучили англичан, но урусы были для них тайной.

Наконец седобородый произнёс:

– О, как велик Господь! На каждый наш вопрос у него есть ответ. Стойким и терпеливым он обязательно помогает. Среди нас многие не верили, что могут придти союзники из-за далёких гор. Но вот вы здесь! Благодарю вас от всего сердца! Я рад вам, как надежным и верным друзьям!

Седобородый по обычаю положил руку себе на грудь, тем самым выражая высшую степень уважения к гостям.

– Аллах велик и благодать его в нашей дружественной связи – повторил жест хозяина Одиссей. – Отныне наш долг – помогать друг другу.

Луков, как начальник экспедиции и седобородый обнялись, коснувшись висками. Это было что-то вроде обмена верительными грамотами. После этого старейшина сказал с легким поклоном головы:

– А теперь я приглашаю вас отведать нашего пуштунского пара – камни в хамоме уже достаточно горячи.

Седобородый хлопнул в ладоши, позвав молодого человека, и строго велел ему, как следует пропарить гостей душистыми травами с пуштунских гор.

– Сегодня вас искупают и сделают массаж с маслом горного урюка. Затем вы отведаете наше угощение – шурпу из горной козлятины и сладкий урюк, который в изобилии произрастает в наших местах. Вы отдохнете и отоспитесь в теплой постели, а завтра мы поедем на Совет.

Киру увели мыть местные женщины. А Одиссея, Каракозова и Георгия препроводили в местную парную. В какой-то странной ванне, сделанной наполовину из камня, наполовину из дерева, крепкие жилистые банщики тщательно отпарили, отмыли, оттерли путников. В заключении пребывающих в сладкой расслабленной неге гостей облили теплой водой, прочитав молитву над их головами. Причём сначала облили с молитвой с правого плеча, затем то же повторили и с левого плеча, добившись, таким образом, ритуальной чистоты. Хоть гости были иноверцами, гостеприимные хозяева заботливо изгоняли из их тел злых духов, которые могли прицепиться к ним по пути.

Искупав их, как маленьких детей, троих мужчин обернули с головой ветхими, серыми, но чистыми и сухими холщёвыми простынями так плотно, что они были похожи на коконы моли, и только ноги их до колен торчали наружу, чтобы легче было обрабатывать их целебными снадобьями. Разогретые и расслабленные, они тихо лежали, постепенно погружаясь в сладкую дрему. Одиссей замер от целительного прикосновения умелых рук – над его израненными ногами трудились настоящие мастера…

В комнате запахло приятными благовониями, голова пошла кругом, приятно заныло в районе солнечного сплетения. За стеной послышался женский говор и смех, но слов было не разобрать. Вдруг скрипнула дверь в их отделение, вернув его из сладостного забытья.

Это была местная женщина… у нее очень красивые глаза… и брови в разлет, как два крыла у орла… и сильный страстный взгляд… и гибкий стан! О…, как она прекрасна!..» – всё его тело затрепетало едва она коснулась его.… Но стоило Одиссею вспомнить о Кире в их недавнюю ночь наедине, как он мгновенно забыл и таинственной пуштунке. Ему чудились мягкие прикосновения возлюбленной. Одиссей не заметил, как заснул…

На следующее утро ещё до рассвета гостей разбудил молодой воин.

– Вставайте! Вы должны выехать, пока солнце не встало. Тогда энергии природы будут благоприятствовать вам! Лошади и осел уже ждут вас, чтобы тронуться в путь, – объявил он.

– Лошади и осел, лошади и осел! – радостно повторял без умолку Артур, и добавлял, жмурясь от удовольствия совсем как татарский мурза, – ах, как славно, что не пешком!

Одиссей тоже был готов расцеловать осла, который понесёт его на своей спине, избавив от необходимости снова брести пешком.

Седобородый повёл их таинственными тропами в соседнее село. Без провожатого из местных экспедиционеры не сумели бы пройти тут и версты. Пуштуны в каждом европейце видели своих заклятых врагов – англичан и, будучи удивительно меткими стрелками, подстрелили бы их в два счёта.

Но перед тем, как отвести своих гостей к месту сбора вождей племён седобородый захотел представить их какому-то местному шейху…

– Зачем ты привёл ко мне этих инглизи? – едва взглянув исподлобья на появившихся на пороге его дома иноземцев, недружелюбно объявил человек с впалыми щеками и глубокими морщинами через весь лоб.

– Это урусы, они наши друзья! – стал объяснять седобородый.

Но шейху было решительно всё равно. Он имел стойкую неприязнь ко всем европейцам и даже не пригласил их присесть рядом, как того требовал закон гостеприимства.

Тогда слово взял Одиссей:

– Мы пришли предложить вам помощь против англичан. Мы хотим помочь вам отстоять свою независимость.

Но шейх не удостоил его даже взгляда. Он демонстративно обращался лишь к седобородому: