Ким продемонстрировал галаграфический сюжет несколько раз. Понемногу люди приняли тот странный мир, который им показал этот небольшой, но, видно, всемогущий колдун. Приняли примерно также, как они принимали неизбежность смерти.

"Теперь понятно, почему Бежавшие сделали его своим вожаком, раз он такое может, – размышлял Сэм Длинное Копьё. – Надо бы с ним поосторожнее".

По мере увеличения гравитации на суперкрейсере, подопечные Кима начали мучиться от болей в костях и суставах. Ким объяснил, что против этой напасти ничего не поможет, кроме спортзала. После всего, пережитого в Людопарке, страх так въелся в сознания дикарей, что они всё равно боялись покинуть свой обжитой мирок – ангар во чреве "Молниеносного". Но великий колдун Ким сказал, что надо. Значит, придётся, ничего не поделаешь. А то иди знай, чего от него ожидать, от колдуна этого… Опять же, Дочь Огня и Света, хоть и психованая, но уже побывала за зловещим порогом, и ничего! Вернулась повеселевшая, со здоровым малышом. Значит, табу – это не совсем табу.

Первой отважилась покинуть ангар Нана Героиня Освобождения. Она всегда была любознательна, и запретная территория давно манила её, как всё неведомое. Но и пугала, конечно, тоже. Вцепившись дрожащей рукой в ладонь Кима, она преодолела страх и переступила табуированный порог. Знала ли Нана, какое впечатление произвела на Кима, когда, скинув потрёпанный комбинезон и набедренную повязку, неспешно вошла в бассейн? Не знала она этого только умом, но интуитивно чувствовала. Нана не раз ощущала на себе его взгляд, когда никто, казалось бы, этого не видит. Иногда их взгляды пересекались и, будто искра проскакивала между ними. Украдкой Нана разглядывала Кима внимательно и заинтересованно, но тоже так, чтоб никто не видел, а то неприлично это жене вождя.

Несмотря на страх от перехода табуированного порога, от неё не укрылся трепет, с которым держит её руку "великий колдун". Нана невольно сравнила Кима с мужем, и сравнение это было не в пользу мужа. Да, вождь на голову выше Кима и, наверно, сильнее. В волосах и бороде вождя брякало много трофейных костей, он отлично владел тяжёлым металлическим копьём, имел власть и авторитет. Но Ким… Ким был во всём не похож на вождя, и уже одно это перевешивало чашу весов в его сторону.

Он не повёл Нану сразу в спортзал. Киму очень хотелось показать ей самое красивое, что есть в "Молниеносном" – оранжерею. В течении долгого пути биохимики успели прорастить споры растений, взятых с собой, а также семена, хранившиеся в биобанке суперкрейсера в вакуумной заморозке. К моменту прибытия на орбиту Ктумы оранжерея превратилась в удивительный сад, растущий, благодаря круговой гравитации, на всех плоскостях помещения. Кадки с растениями располагались на полу, на стенах, на потолке.

Сюда и привёл Ким Нану, в эту удивительную светлую "пещеру". Здесь её изумлённым глазам предстало невиданное прежде зрелище: грибы, мхи, травы, маленькие деревца, разноцветные фестоны плесневидных растений, даже цветы. Нана испугалась, было, но инстинкт предков подсказал, что в растениях нет ничего опасного. Она осторожно дотронулась. Ощутила мягкость листьев, согреваемых искусственным солнцем, светившем в центре помещения. Потрогала яркие лепестки цветов… И вдруг засмеялась и запрыгала, радостно, как маленькая девочка. Ким понял её восторг: в мрачном лабиринте каменных стен не было ярких и сочных цветовых сочетаний. В туннельном социуме малейший яркий камушек, или тряпочка являлись ценностью, но их было крайне мало. Не было ярких красок и в ангаре "Молниеносного". Растения были настолько необычны и новы для Наны, что она испытала шок. Шок быстро прошёл, и она искренне удивлялась и радовалась, смеялась и подпрыгивала. Ким смотрел на счастливо бегающую между растениями Нану и думал, что она в душе совсем ещё ребёнок.

– А сколько тебе лет, Нана?

Она удивилась такому вопросу:

– Нана не понимает, что спрашивает великий колдун Ким. Лет – это что?

– Ну, это, как давно ты живёшь в мире, – попытался объяснить Ким.

– Очень-очень давно. А сколько давно?.. – Нана задумалась.

У диких людей было только два понятия времени: давно и недавно. Давно – это до того, как последний раз гасли потолочные лампы: вчера, позавчера, неколько поколний назад. А недавно – это, когда они ещё не погасли, или опять не зажглись, то есть сегодня. Время определялось событиями. Поэтому время своей жизни Нана определила, как "очень-очень давно". Чтобы было понятней, она стала перечислять события своей жизни:

– Сначала, давно-давно-давно – первая семья. Там я маленькая была с братом и сестрой. Мама родила новую сестрёнку – стала собирать мало-мало корма из Великой Трубы. Болезнь в неё вошла. Я, сколько помню, ходила за кормом на первый уровень, воду носила – кормить сестёр, братика, маму, папу. Папа плохой охотник: одного только "нелюдя" поймал. В жертву Наблюдателям, для всех. Для нас – мало-мало. Я тоже мало корма приносила – отнимали по дороге. Голодно. Очень холодно: одно одеялко для папы, одно – для меня, мамы, братика и сестёр. Но это всё давно-давно. А после, как появилась первая кровь – всё изменилось! Я стала очень красивая – все сказали. Был обряд посвящения в девушки: папе дали брагу, мне дали главное имя – Круглая Попа. Вождь пришёл к папе, комбинезон подарил. Почти новый! Сказал, что берёт меня младшей женой. Мама учила, что надо делать, чтоб муж был доволен. Я так делала – вождь радовался. Другие жёны завидовали. Родился сын. Потом ещё сын. Потом ещё, но я чуть не умерла. Еле-еле поправилась. Вождь Нану любит, подарки дарит, а бьёт редко.

– Что любит, это, конечно, хорошо, – сказал Ким, – а вот, что бьёт, это очень плохо. Ещё раз только попробует, сразу скажи мне! Я с ним разберусь.

– Как скажешь, великий колдун Ким.

– Да никакой я не великий колдун. Простой человек. А ты, оказывается, в жизни своей ничего хорошего не видела. Совсем, как я. Я тоже точно не знаю свой возраст. И тяжело работать тоже приходилось, сколько себя помню.

Нана несказанно удивилась:

– Как так может быть?! Ты такой… такой необыкновеный. Не как муж. Ты лучше! Очень-очень лучше! Почему ты ничего хорошего в жизни не видел? Так не должно быть!!!

Неожиданно Нана обняла Кима и поцеловала в губы. Очень долго и очень крепко. Ким не удержался, обнял её, ощутил жар её губ, упругость её тела, биение её сердца и почувствовал, что это самый счастливый, самый обжигающий миг в его жизни. Вдруг Нана вырвалась из его рук, покраснела и бросилась бежать из оранжереи.