бьете? Без вопросов? Я же Вам столько знаков подал, что поговорить нужно!

— Это что еще за маскарад? — процедил Первый сквозь зубы, все еще не решаясь поверить своим глазам.

— А это мы Вашу идею развили, — с готовностью принялся объяснять его помощник нервной скороговоркой. — Владельцы некоторых миров уже на все готовы, лишь бы в них проникнуть. А если под видом одного из их естественных обитателей, так это прямым контактом никак не назовешь. А тут у Вас в кабинете запасное тело обнаружилось — мы его за основу и взяли …

— Мое тело?! — не поверив на этот раз своим ушам, Первый подался вперед.

— Только за основу! — клятвенно заверил его помощник, стукнув себя для верности кулаком в грудь и опасливо покосившись на копье в руке Первого. — И только издалека. Даже не прикасаясь. Принцип там сразу был понятен — интересно было разобраться, как Вы детали проработали.

— Я, по-моему, ясно сказал, — окончательно придя в себя, Первый выпрямился и в крайнем раздражении грохнул копьем о землю, — к старым проектам не возвращаться!

— Да Вы себе не представляете, что у нас творится! — У его помощника хватило нахальства тоже кулаком о землю стукнуть. — Выходцы из миров не только показания дали, но и свои рекомендации добавили. Однозначные — без более тесного контакта с владельцами миры неизбежно начинают замыкаться в себе и под себя же подгонять заложенную в них программу …

— Это — проблема той башни, — перебил его Первый, подумав, что его мир и в этом оказался особенным, решительно сопротивляясь воле своего создателя даже в самом непосредственным с оным контакте. — Их программу нарушают, им об этом докладывают — их головная боль, пусть решение по ней и принимают.

— А если часть владельцев ждать не хотят? — расплылся в самодовольной ухмылке его помощник. — Прецедент уже известен — Ваш. Значит, способы его реализации разработаны — у нас. Вот они нас и бомбят ежедневно: дайте хоть какую-нибудь лазейку, чтобы — когда та башня разродится наконец вердиктом — встретить его во всеоружии.

— А послать провокаторов подальше? — разъярился Первый, поняв, что ситуация с его командой опять вышла из-под контроля. Его контроля — законного и полноправного. — Вежливо. А о корпоративной этике им напомнить? Доходчиво. О том, что мы сотрудничаем с той башней, а не подкопы друг под друга ведем?

— Так мы и сотрудничаем, — с еще более истовой готовностью закивал его помощник. — Нам — вместе с отчетами выходцев из миров — официальное предложение поступило сформулировать и представить свое видение выхода из ситуации. Мы и сформулировали, и воплотили, и готовы представить — решение изящное: вход в мир без открытого явления его обитателям. А сотрудничество с той башней, — добавил он, многозначительно вскинув брови, — не исключает установления дружественных связей с благодарными выгодополучателями нашего решения.

— Сформулировали, воплотили и проверить, значит, решили? — вкрадчиво поинтересовался Первый, наклоняясь к своему помощнику. — Прямо во всем уже известном прецеденте? Даже не спросив на это разрешения? Да что там — даже не поставив меня об этом в известность?

— Да я Вас вызывал! — отшатнулся от него помощник, рывком натянув на себя косматые покровы. — Уже и не помню, сколько раз! А от Вас ни звука — мысли всякие в голову полезли. Тревожные. И я действительно решил проверить — все ли у Вас в порядке, — добавил он с обидой, и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. — Да я Вас и вызывал-то совершенно по другому поводу!

Глава 11.13

— По какому? — насторожился Первый, признав, что причина для такого неслыханного вторжения в любой — не только его — мир должна была быть поистине крайне серьезной.

— Как Вы и просили, мы продолжили мониторить тех первородных, что застряли в макете, — заговорил его помощник совершенно другим — собранным и отрывистым — тоном. — Сегодня с утра посетителей больше обычного было, поэтому мы с обходом немного задержались. И обнаружили рядом с первородными Второго.

— Кого?! — резко выпрямился Первый, отступая на шаг и ухватившись для равновесия за вбитое в землю копье.

— Второго после Творца, — отчетливо, по слогам повторил его помощник. — И не просто рядом, а в весьма оживленной беседе с ними …

Первый отключился от него. Переводя мысленный взгляд с одной недавней картины на другую.

Образ на постаменте, царящий в сознании Адама — не сам он это был, а такой же светлоликий, златокудрый и напыщенный Второй.

Странная уступчивость последнего в конце их последней встречи — это он не Первому дополнительное время давал для окончания идеальной планеты, а себе — для промывания мозгов ее будущим обитателям.

Значит, прямой контакт с первородными является грубейшим нарушением всех основополагающих принципов?

Значит, внушение им — даже мысленное — считается невероятно дурным тоном?

Значит, предпринимать любые действия вне пределов тщательно выверенных и одобренных Творцом проектов — это волюнтаризм?

Так, похоже, недавний приступ смирения Второго требует повторения.

С более серьезным основанием для него.

И разговор этот много времени не займет.

Даже если придется Творца от кризиса в мирах отвлечь.

Другим, под его собственным носом созревшим.

И Лилит, кажется, ничего про недолго не говорила …

А загнать такого зверя …

А потом еще и освежевать его …

— Ну, пошли, — протянул он руку своему помощнику. — Сейчас разберемся. Покровы-то оставь, — отбил он другой попытку того снова натянуть на себя косматую шкуру.

— Зачем? — удивленно глянул на него тот.

— Ты предлагаешь мне вернуться к своим после охоты без добычи? — снова перешел на вкрадчивый тон Первый, и — рывком выдернув из земли копье — пришпилил им к ней покровы.

У его помощника глаза полезли на лоб — медленно, но уверенно, и рот несколько раз открылся и закрылся — беззвучно.

— Да, — покивал Первый с понимающим видом, — вот так оно здесь у нас, в мирах, и происходит. По своим неписаным законам.

— Да ведь имущество же казенное! — обрел наконец голос его помощник.

— Значит, доложишь, что эксперимент прошел неудачно, — пожал плечами Первый, — и вскрыл ряд недостатков камуфляжа, требующих доработки. А сам в следующий раз, если таковой случится, — добавил он, плотоядно усмехнувшись, — будешь либо знаки пояснее подавать, либо из покровов быстрее выскакивать.

Он даже не стал останавливаться в своей башне, чтобы переодеться. Судя по реакции его помощника, один только его внешний вид — абсолютно обычный в его мире — мог послужить серьезным основанием для смирения и покаяния.

Для полноты картины внешний вид потребовал дополнительной детали — открыть дверь в приемную Второго с ноги.

— Ты что в макете