предметы. Вместе с преподавателем студенты, почти всегда сверяясь с фазами луны и положением других небесных тел, преобразовывали, как на Трансфигурации, точные порции компонентов, часть из которых сами же и выращивали на Травологии, при помощи подручных предметов, совершая ими движения, подобные взмахам палочкой при исполнении заклинаний.

Артефакторика была в каком-то смысле проще. Так казалось Поттеру. Вот только в любой момент времени ему могло прийти в голову, как решить проблему при помощи какого-нибудь артефакта, но ни разу он не подумал, что зелья, которые они с классом варят на уроках, — не только красивое сияющее нечто, а тоже решение.

Юный волшебник невесело усмехнулся, прикрыв глаза, и едва не пропустил момент, когда где-то в глубине дома сработал камин. Прямо сейчас Гарри так отчетливо слышал дом, что взвившееся этажами ниже пламя его почти оглушило.

«Наверное, сыграло свою роль, что я так долго и наживую кромсал магию рода Блэк», — решил мальчик. В Поттер-мэноре он не чувствовал ничего подобного. Но, если подумать, там он был один, некому было нарушать защитный контур проникновением. Пусть и одобренным.

Кричер бережно отставил поильник на тумбочку и исчез, чтобы через несколько секунд перенестись в спальню уже вместе с целителем. Гарри представлял его себе иначе, а потому, сбросив дрему, во все глаза уставился на волшебника. Высоченный и широченный, Сметвик в один миг оценил обстановку, деловито рявкнул на эльфа, от чего тот аж горбиться перестал, а потом в два больших шага оказался у кровати, по дороге вынимая палочку.

— Вечер добрый, Вал, — сказал он ровно, и руки не дрожали, пока мужчина быстрыми экономными взмахами запускал диагностические.

Гарри невольно засмотрелся на то, как над леди Блэк вспыхивают и раскрываются сферы из магических нитей. Почти всегда рисунок был нитевидным и бледным, а кое-где — еще и прерывистым. Поттер лишь читал о подобных чарах, но даже ему было ясно, что здоровье волшебницы подорвано настолько, что в ней чудом держится жизнь.

Гиппократ Сметвик справился с оценкой состояния за считанные минуты и тут же приступил к лечению. И снова Гарри засмотрелся, даже выбрался из кресла и подошел ближе, чтобы лучше видеть, как мастер творит настоящую магию. Поттер мог лишь позавидовать скорости движения палочкой, знаниям, позволяющим целителю выплетать каркас кокона, а на нем — сложное кружево самых разных заклинаний, соединенных так, чтобы не конфликтовали.

Это было красиво. Изящно. И совсем не вязалось с внешне грубоватым магом.

Лишь после этого Сметвик вытащил из чемоданчика скатку с десятком флакончиков зелий в удобных кожаных кармашках и принялся замешивать из них безумный коктейль прямо в поильнике.

— Давать по глотку каждые четверть часа, — велел Гиппократ Сметвик, глядя на домовика, и тот быстро закивал, не попытавшись возразить.

Гарри покосился на леди Блэк, но та выглядела спящей: то ли провалилась в беспамятство, то ли просто лежала с закрытыми глазами.

— А теперь ты, малец, — окинув Поттера пристальным взглядом, целитель извлек из кармашка что-то вроде конфеты в простой обертке из желтой бумаги. — Это слабенькое восстанавливающее. Держи.

Гарри удивленно принял довольно увесистый сверточек, задумчиво повертел в пальцах, но потом пожал плечами, развернул и сунул в рот. Сметвик тем временем отошел к камину, взмахом палочки придвинул второе кресло.

— А теперь рассказывай, — опускаясь в кресло и взглядом приглашая мальчика сделать то же самое, сказал волшебник.

Гарри секунду помедлил, а потом подошел и сел. Отправляясь сегодня в Блэк-хаус, Поттер не ожидал ничего из того, что в итоге произошло. И уж тем более не ожидал встретить в доме волшебницу, которая вроде как должна быть мертва. Теперь ему за пару секунд предстояло решить, как быть в новых обстоятельствах. А ведь совсем недавно он планировал никому не выдавать слишком много правды о себе, но без хоть какой-то правды не объяснить происходящее.

«Не могу же я заявить, что просто шел мимо и случайно попал в дом», — невесело подумал мальчик. Прямо сейчас лишь гоблины знали обо всем, что произошло с Гарри Поттером за последний месяц лета, обо всех его изысканиях, обо всех навыках. И очень не хотелось, чтобы кто-то лишний узнал, что мальчик вот уже несколько месяцев лорд Поттер и лишь чуть меньше — лорд Певерелл.

— Для начала можно представиться, — предложил целитель. — Я не кусаюсь, малец! Ты из Блэков?

— Здравствуйте, целитель Сметвик, — решился Гарри. — Меня зовут Гарольд Поттер и я… не совсем Блэк.

* * *

Юный волшебник утаил все, что только мог утаить. Но скрыть проживание в Поттер-мэноре и общение с портретами предков опустить не удалось. Но Сметвику, похоже, не было никакого дела до чужих тайн, хотя он проницательно сверкал глазами на некоторых моментах рассказа Гарри.

— Это хорошо, — похвалил целитель, когда мальчик закончил свой скупой рассказ о том, как и зачем пришел в дом Блэков, — что ты надумал сюда заглянуть, малец. Леди Блэк очень слаба, но жива. Ты спас ей жизнь.

Гарри немного смутился и покатал во рту целебный леденец, у которого был довольно странный вкус — хвои и молока, а пах он и вовсе ромашкой. Но восстановление шло полным ходом, и мальчик не спешил избавляться от конфеты.

— Я ведь знал твоих родителей, — задумчиво произнес Сметвик, пятерней пройдясь по коротким волосам. — Весьма необычная была парочка.

Гарри вопросительно приподнял брови, и целитель пояснил:

— Если бы не знал, что женаты, то никогда бы не подумал, что такие могут быть вместе. Твой отец еще в школе вечно отлеживался в Больничном крыле, а уж во время учебы в академии мракоборцев хоть раз в неделю, но попадал в Мунго. И ничему этот опыт его не учил, вечно во что-нибудь вляпывался, но верил, что он… заговоренный. А матушка твоя, наоборот, девица была серьезная, хотя упорства у нее было больше, чем таланта.

Гарри уже читал отчеты, а потому не был удивлен словам целителя. Почему-то во всех статьях в «Пророке» и в книгах, посвященных противостоянию с Тем-Кого-Нельзя-Называть, Джеймса и Лили называли аврорами, хотя это было весьма далеко от истины. Джеймс лишь весной 1981 года завершил свое трехлетнее обучение в академии и был принят в Аврорат осенью, так что настоящим аврором его после трех месяцев работы