30 мая, через четыре дня после публикации этой статьи, Франц фон Папен сменил Генриха Брюнинга на посту рейхсканцлера Германии. Хотя Гитлера с его нацистской партией не пригласили войти в состав нового правительства, Папен надеялся, что при поддержке Гитлера сможет несколько лет оставаться у власти. 19 июня на региональных выборах в Гессене нацисты увеличили свою долю голосов до 44 процентов, став самой крупной партией в провинции.

Тем временем в Индии снова вспыхнули волнения, подогреваемые требованием полной независимости. Были убиты несколько государственных служащих. Преемник Ирвина на посту вице-короля лорд Уиллингдон снова посадил Ганди в тюрьму. В мае начались столкновения между индусами и мусульманами. Погибли более двух тысяч индийцев. Тридцать тысяч были арестованы за участие в беспорядках. Стремясь умерить враждебность индийцев к статусу доминиона, Макдональд и Болдуин предложили увеличить квоту индийцам, имеющим право участвовать в выборах, с семи до тридцати шести миллионов человек. Черчилль посчитал это неразумным. 25 мая на приватной встрече в Индийском имперском обществе он сказал: «Демократия Индии совершенно не подходит. Вместо противоречий вы получите тяжелую межконфессиональную вражду».

Черчилль хотел рассказать Парижу о британской денежно-кредитной политике, но 1 июля узнал, что радиостанция Би-би-си по-прежнему не предоставляет ему время в эфире. Это привело его в ярость. Он написал министру иностранных дел сэру Джону Саймону: «Полагаю, правительству, в составе которого столько уважаемых государственных мужей и которое пользуется поддержкой такого ошеломительного большинства, нет нужды опасаться выражения независимого мнения по поводу текущих противоречий». Однако запрет остался в силе.

Уверенный в восстановлении американской экономики, летом Черчилль купил на 12 000 фунтов американских акций. Примерно такую же сумму он потерял из-за краха два года назад. «Если весь мир, за исключением Соединенных Штатов, накроет вселенский потоп, – сказал он фондовому брокеру, – ваше общество выживет. Оно выживет в лесах и прериях. В ближайшем будущем вас ждет сильное национальное возрождение».

В июле и августе Черчилль работал в Чартвелле над биографией Мальборо. В июле в Германии нацистская партия Гитлера получила 37 процентов голосов на всеобщих выборах. Черчилль строил планы посетить Германию. В частности, он хотел увидеть места военных побед герцога Мальборо. 27 августа он отправился в Бельгию, Голландию и Германию. С ним поехал Линдеманн. В Брюсселе к ним в качестве гида присоединился военный историк подполковник Ридли Пэкинхэм-Уолш. На пути к месту сражения при Бленхейме они провели три дня в Мюнхене, где один из приятелей Рэндольфа и друг Гитлера Эрнст Ханфштенгель попытался организовать встречу Гитлера и Черчилля. Черчилль сказал, что охотно познакомится с лидером нацистской партии, хотя Ханфштенгель позже вспоминал: «Однажды за ужином он пытал меня по поводу антисемитизма Гитлера». Гитлер в назначенный вечер не появился. На следующий день Ханфштенгель снова попытался уговорить его встретиться с Черчиллем, но тщетно. «Какую роль играет Черчилль? – спросил Гитлер. – Он в оппозиции, на него никто не обращает внимания». Ханфштенгель ответил: «Про вас люди говорят то же самое». Но Гитлера это не убедило.

Из Мюнхена Черчилль отправился в Бленхейм. «Место сражения потрясающе, – написал он Пэкинхэм-Уолшу три недели спустя. – Мне удалось оживить его в воображении блестящими, хотя и призрачными армиями». Из Бленхейма он собирался поехать в Венецию отдохнуть, но заболел паратифом. Слишком плохо себя чувствуя, чтобы возвращаться в Англию, он провел две недели в санатории в Зальцбурге. Но уже через несколько дней, лежа в постели, начал диктовать первую из двенадцати статей для News of the World, которая заказала ему пересказ «Великих историй мира». План статей набросал для него Марш.

25 сентября Черчилль вернулся в Чартвелл. «Это вирус, который я прихватил с собой из-за границы, – говорил он кузену Санни. – Но я не виню за него Европу, хотя во всем остальном она заблуждается». В этот же день он продолжил работу над биографией Мальборо: обсуждал исторические детали с Морисом Эшли и диктовал Вайолет Пирман. Работа продолжалась и в течение следующего дня. Но 27 сентября, когда они с Морисом Эшли прогуливались по полям, ему стало плохо. Это был рецидив паратифа. Вызвали карету скорой помощи, на которой Черчилля доставили в лондонскую клинику. Из-за паратифозной язвы у него открылось сильное кровотечение.

Тем не менее Черчилль надеялся присутствовать на конференции Консервативной партии в Блэкпуле, которая должна была открыться 7 октября. Он хотел предложить резолюцию, осуждающую партийную поддержку предлагаемой индийской конституции. В какой-то момент он даже думал приехать туда в карете скорой помощи, но оказался слишком слаб. Хор испытал огромное облегчение, поскольку не без оснований предполагал, что резолюция Черчилля будет принята. «У нас подавляющее большинство, – написал он Макдональду после завершения голосования, – но нельзя закрывать глаза на какие-то не поддающиеся моему объяснению чувства противной стороны».

Вернувшись из лондонской клиники в Чартвелл, Черчилль продолжил работу над книгой. «Мистеру Черчиллю постепенно становится лучше, – писала Вайолет Пирман подруге, – но процесс идет довольно медленно, хотя, как обычно, ничто не может удержать его от работы. Он уделяет ей много часов каждый день и продвинулся уже довольно далеко. Однако требуется время, чтобы он стал таким, как прежде». К концу октября Черчилль завершил половину первого тома биографии Мальборо. Но голова его уже была занята новым литературным проектом – четырехтомной «Историей англоязычных народов». Вскоре нашелся издатель, готовый заплатить за нее 20 000 фунтов. Это была огромная сумма. В ценах 1990 г. – примерно 420 000 фунтов. Четверть ему выплатили авансом, остальное он должен был получить по завершении книги.

В течение всего лета и осени 1932 г. правительство фон Папена требовало равного статуса для вооружения Германии. Это означало, что Германии, демилитаризованной с 1918 г., следовало разрешить увеличить вооружение до уровня своего наиболее сильного соседа. 18 сентября Министерство иностранных дел Британии выпустило официальную ноту, подписанную сэром Джоном Саймоном, констатирующую, что, по мнению Британии, статьи Версальского договора о демилитаризации Германии еще никто не отменял. В знак протеста фон Папен отозвал немецкую делегацию с конференции по разоружению.

Черчилль, недавно вернувшийся из Германии, был поражен тем, что очень многие в Британии критически относятся к ноте Саймона и настаивают, что демилитаризованная Германия находится в несправедливом положении по сравнению с Францией. В статье, опубликованной в Daily Mail 17 октября, он заявил, что твердая позиция Саймона сделала больше для мира в Европе, чем любые слова, произнесенные от имени Великобритании за многие годы. «Саймон поднял вопрос в интересах мира. Твердость необходима, – написал Черчилль, – поскольку каждая партия правого толка в Германии пытается набрать голоса, громче всех выступая против иностранцев. Гитлер должен перещеголять Папена, Папен должен выступить лучше Гитлера, а Брюнинг должен спешить, чтобы не оказаться в хвосте».