сего». Заорганизованность подавляет индивидуальное начало, сковывает личную инициативу. «Большой человек» (крупный капитал) заведомо сильнее «Маленького человека» (мелкого и среднего капитала), первый всё больше вытесняет второго. «Мы знаем, – пишет, резюмируя, Хаксли, – что концентрация власти в руках правящей олигархии небезопасна. Тем не менее, власть продолжает концентрироваться в руках всё более немногих… Всё более и более дела отдельных наций управляются бюрократами от Большого Правительства и Большого Бизнеса» (96).

Справедливости ради, однако, следует сказать, что критика принципа Единства не носит у Хаксли столь крайнего и безальтернативного характера, как у современных адептов постмодернизма. Ныне, констатирует Хаксли, «всё человечество стоит перед выбором между анархией и тоталитарным контролем» (16); тем не менее, он считает возможным найти «золотую середину» между этими двумя крайностями, между Сциллой и Харибдой современности, и с верой в потенциальную силу идеалов демократии ищет эту «золотую середину».

Какими средствами предполагает Хаксли лечить обрисованные выше грозные болезни? Во-первых, всемерной децентрацией собственности, экономики, обезличивающего гигантизма больших городов. Во-вторых, активным развитием начал самоуправления. «Разрушьте огромные машинообразные коллективы современного общества и создайте самоуправление, добровольно сотрудничающие группы, которые могут функционировать вне бюрократических систем Большого Бизнеса и Большого Правительства» (95). Несомненно, речь у Хаксли идёт о развитии демократических институтов и «ячеек» гражданского общества, способных противостоять мертвящей силе сверхконцентрации капиталов и власти.

Основу демократии составляет, по Хаксли, способность большинства людей делать разумный выбор из наличных альтернатив на основе достоверной информации о них. Отсюда – огромное значение всеобщей грамотности, роль свободной прессы как гаранта полноты информированности общества (при всех тех издержках, которые были известны уже Джефферсону, заметившему: «Ничему напечатанному в газете нельзя верить»). «На Западе провозглашены демократические принципы, и многие знающие и добросовестные публицисты делают всё, чтобы предоставить избирателям достаточную информацию и убедить их рациональными доводами сделать реалистичный выбор в свете этой информации» (39). В основе демократического оптимизма Хаксли лежит, таким образом, вера в человеческий разум, в конечном счёте – вера в глубинную сбалансированность человеческой природы. Между тем, и этот устой демократии оказался в середине XX века и позднее под угрозой. Человеческая природа на деле обнаружила свою уязвимость, она предстала далеко не столь прочной и устойчивой, как предполагалось, в общем – довольно расшатанной.

Произошло это не сразу, не вдруг, а как бы естественным образом. В данной связи важное значение имеет произведённое Хаксли сопоставление двух линий, или моделей, общественного развития. Одну из них олицетворяет роман Дж. Оруэлла «1984», вторую – его собственный «О дивный новый мир». Обе книги по жанру – антиутопии, но в первой доведена до предела тенденция тоталитаризма грубо-насильственного, непосредственно-репрессивного, тогда как во второй описана модель тоталитарная же, но более утончённого, основанного на подчинении человеческого сознания и подсознания и на соответствующем управлении ими. В середине XX века первая обнаружила свою ограниченность, зато вторая оказалась широко востребованной и чрезвычайно актуальной. «То, что мы движемся в направлении «О дивного нового мира», это очевидно» (21). «В ближайшем будущем, есть некоторые основания полагать, карательные методы «1984» уступят место ужесточениям и манипуляциям «О дивного нового мира»» (27).

Итак, естественным продуктом развития демократических институтов – системы образования, средств массовой коммуникации и т. д. – явилось расширение возможностей целенаправленного воздействия на сознание и подсознательную сферу как отдельной личности, так и широких слоёв населения. Различные формы такого воздействия в разнообразных сферах общественной жизни – политике, экономике, духовной культуре, спорте и др. – Хаксли охватывает единым понятием «пропаганды». Пропаганда как таковая, считает он, не противоречит принципам демократии. Более того, та форма пропаганды, которую он характеризует как «рациональную», «сущностно важна для поддержания индивидуальной свободы и выживания демократических институтов» (32).

Пропаганду делает рациональной то, что она созвучна «просвещённому личному интересу» – как того, кто информирует и убеждает, так и того, кого информируют и убеждают. «Пропаганда в пользу действия, являющаяся созвучной просвещённому личному интересу, взывает к разуму, используя логические доводы, основанные на лучших имеющихся данных, изложенных полно и правдиво» (28). В рациональной пропаганде всё честно и прозрачно; она взаимовыгодна для обеих сторон. Само собой разумеется, рациональная пропаганда не противоречит фундаментальным ценностям демократии, она «работает» внутри их и, в конечном счёте, служит их укреплению.

Иное дело – нерациональная или иррациональная пропаганда. Согласно Хаксли, в человеческом разуме присутствуют также бессознательные, аффективные компоненты, искажающие реальный интерес субъекта (инстинкты, страсти, иногда возвышенного, но чаще низменного свойства). В общем писатель располагает их ниже уровня «личного интереса». Такая пропаганда становится односторонней и ложной, она служит корыстным интересам самого пропагандиста и его работодателей. Иррациональная (нерациональная) пропаганда апеллирует не к разуму воспринимающего, а к его подсознанию, населённому слепыми импульсами, страхами и т. п. Иррациональная пропаганда осуществляет манипуляцию сознанием отдельных личностей и населения в целом. «Манипуляция разумом» является одним из главных отличительных признаков формирующейся новой, «одивноновомирской» модели тоталитаризма.

Способы и приемы манипулятивного воздействия на реципиентов отрабатываются прежде всего в рекламе товаров, политической пропаганде в СМК (в особенности на телевидении). В манипулятивных целях с успехом используются эстетические факторы, образы искусства. Как свидетельствует исторический опыт, красота может служить самым разным целям, в том числе – корыстным, неблаговидным.

Рациональную пропаганду следует активно использовать в интересах укрепления и развития демократии. Нерациональную пропаганду – отвергать в принципе, говорит Хаксли. В дальнейшем он выделяет ещё один, промежуточный вид пропаганды – нерациональный по природе, но всё же совместимый с базовыми ценностями демократии. Такая пропаганда в определённых пределах, по его мнению, приемлема (см. 89).

Ранее, констатирует Хаксли, различали два основных вида пропаганды: истинную и ложную. Сейчас же развитие культуры капиталистической эпохи создало ещё одну сферу пропаганды и, соответственно, манипуляции человеческим разумом: индустрию развлечений. Благодаря ей становится возможным постоянное воздействие на массового реципиента, связанное с «переносом» его в мир фантомов, грёз, и тем самым дающее сублимированное удовлетворение его глубинных инстинктов, затаённых, подавленных желаний.

В этой области манипуляция непосредственно связана с феноменом внушения, суггестии. Привыкание коммуникантов к систематическому пассивному потреблению вымышленно-образной информации снижает способность разумного, критичного восприятия, благодаря чему возрастает уровень внушаемости. Суггестии в той или иной степени подвержены многие личности. Но особенно чувствительна к этому виду манипулятивного воздействия толпа, масса. Хаксли исследует и иллюстрирует процессы массового внушения, в частности, на материалах гитлеровской пропаганды.

Являются ли иррациональная пропаганда, манипулятивные процессы, внушение чем-то фатальным, делающим человека неспособным к сопротивлению? Согласно Хаксли – нет. Он всё-таки верит в разумность и сбалансированность человеческой природы. Многие люди, действительно, внушаемы, но немало и таких, кто принадлежит к трезво-практическому, контрсуггестийному типу. Важным средством противодействия иррациональной пропаганде Хаксли считает последовательное разоблачение, развенчание её коварных приёмов