Это была диспетчерская, комната управления всем хозяйством базы. Посередине стоял стол с тремя мониторами, компьютером и пультами, рядом на столике поменьше – переносная военная рация типа «слава», с выходом на спутниковую теле– и радиосвязь, две микрорации «Тюльпан», мощный двадцатикратный бинокль. В углу – пирамида с тремя автоматами «АКСУ» и карабином «СКС», два ящика, один из которых был вскрыт и показывал ствол переносного зенитно-ракетного комплекса типа «гарпун». У стены диван, у стола три стула и кожаное черное кресло, предназначенное, очевидно, для «самого».

На диване сидели двое в камуфляжных комбинезонах без знаков различий, третий – в черном трико, с повязкой на голове – нагнулся над столом. Все трое оглянулись на скрип двери и теперь молча смотрели на вошедших. Потом Ивашура, не давая им опомниться, сделал выпад мечом и развалил рацию на столике надвое. Морзянка, попискивание из динамика, чьи-то голоса – все стихло. Острие меча уперлось в грудь здоровяку. Иван узнал в нем помощника Сысоева капитана Агатова. Качнул головой:

– Надо же, выжил, поручик! Надеюсь, на этот раз демонстрировать выучку не станешь? Везение ведь может и закончиться когда-нибудь. Ложись. Ложись на пол, говорю! Драки не будет, некогда. И вы, господа, тоже укладывайтесь рядом.

Военные на диване – один постарше, лет под сорок, с широким бледным лицом, второй помоложе, загорелый до черноты – послушно сползли на пол, легли лицом вниз. Иван связал им руки и ноги особым способом, не позволяющим не только делать попытки развязаться, но и двигаться вообще, глянул на неподвижно разглядывающего стол Ивашуру.

– Куда их?

– Проверим остальные комнаты и разнесем по одному. В принципе до начала их операции остались считаные часы, надо спешить.

Они проверили оставшиеся комнаты штабного строения, обнаружили еще одного спящего охранника и связали, оставив досыпать с кляпом во рту. У Ивашуры пискнула «марка» рации за ухом.

– Игорь, мои вернулись, – раздался голос Гаранина. – Все тихо. Разоружать охрану периметра нет смысла, да и опасно. Помощь нужна?

– Нет, идем обратно, – ответил Игорь Васильевич. Махнул рукой Кострову. – К машине! Знаешь, что я нашел на столе?

– План Башни.

– Умница! Да, план коридоров, где заложена взрывчатка. Гибелев не соврал. Они заминировали три этажа в местах расположения лифтов, а сто двадцать первый этаж отмечен как строго охраняемый объект. Соображаешь?

– Сысоев готовится уплыть отсюда… или, наоборот, встретить десант.

Ивашура остановился так резко, что Иван налетел на него.

– Ты что?

– Знаешь, рыжий, ты мыслишь лучше меня! Нам в первую очередь надо уничтожить именно тот лифт, а уж потом заниматься остальными. Где же лейтенант, черт бы его драл! Нужен совет.

– Какой лейтенант?

– Куща. Он же обещал подстраховать.

– У тебя нет с ним связи?

– Рация молчит. – Ивашура думал несколько мгновений, оглядывая площадку базы с застывшими машинами, домиками, штабелями ящиков, махнул рукой. – Ждать не будем. Вернись-ка туда и захвати «гарпун» с парой ракет, авось пригодится.

Костров безмолвно повернул обратно и через минуту возвратился с зенитно-ракетным комплексом на плече и с ящиком ракет под мышкой. Еще через минуту они встретились с группой Гаранина у входа в Башню.

Отдыхали на восемьдесят первом этаже, преодолев четыреста с лишним ступенек за полчаса. Женщины выбились из сил, да и мужчины устали изрядно, однако не жаловался никто. Все понимали, что от скорости подъема зависит успех операции.

Ивашура не знал, как полковник относится к происходящему, но решил ничего не объяснять, хотя изредка ловил на себе его красноречивые взгляды. Когда боль в ногах от подъема стала невыносимой, Игорь Васильевич объявил привал и отозвал в сторонку Гаранина. Они поднялись на пролет выше. Ивашура сел на ступеньку, с наслаждением упер ноги в стену.

– Насколько мне было бы проще, Олег, – сказал он, улыбаясь, – если бы я полгода назад взял с собой тебя, а не полковника Одинцова. Ты его, случайно, не знал?

– Знал немного, – нехотя отозвался Гаранин. – Что ты задумал, Игорь? Вижу, что у тебя есть определенная цель, и даже догадываюсь – какая, но ничего понять не могу. А вслепую ходить не привык.

– Я же тебе все рассказал.

– Думаю, что не все.

Ивашура помедлил, хлебнул воды из фляги.

– Если я расскажу тебе все, ты не поверишь.

– А ты попробуй. Это лишь один дрянной журналист, тебе вряд ли известный, Ромул Арбихман, покусывающий спецслужбы, считает, что контрразведчики ФСБ – необразованные, серые личности. Ты же так не считаешь?

– Ну, серых личностей, наверное, везде хватает. – Ивашура вздохнул. – Как среди федералов, так и среди ученых. Я уж не говорю про самих журналистов. Однако даже мне поверить в мою историю было бы трудно. Что ж, слушай, пара минут у нас есть, пока отдышатся женщины.

Рассказ длился целых пять минут, и после него полковник глубоко задумался. Он получил такую порцию информации для размышлений, от которой рядовой обыватель просто отмахнулся бы, как от бреда шизофреника.

Во всем здании хроноускорителя царила мертвая тишина, ни одного звука не доносилось снаружи, да и внутри можно было расслышать лишь собственное дыхание, и эта тишина действовала на психику больше, чем яростная пальба.

Они проникли в Башню легко, не встретив у входа ни одного человека. Поднялись на третий этаж и рысью преодолели треть кругового коридора до следующей лестничной шахты, по которой и поднялись на восемьдесят первый этаж. Теперь предстояло отшагать еще сорок этажей, выйти к рабочей зоне, охраняемой командой Сысоева, и разрушить там лифт. И лишь потом спуститься вниз, на семнадцатый этаж, с заблокированной изнутри рабочей зоной хрономембраны (интересно, кто ее заблокировал? Те, Кто Следит? Хронорыцари? Сам Стас, компьютер Ствола?), проникнуть внутрь, взорвать мину Сысоева таким образом, чтобы не повредить лифт… и выжить при этом самим.

Ивашура покачал головой, понимая, что план сложен и почти не выполним. Но у него, то есть у них всех, не было другого выхода.

– Да-а! – промычал Гаранин, возвращая собеседника к яви. – Задал ты мне загадку! А если я тебе предложу другой вариант?

– Какой?

– Проникнуть в эту твою… хреномембрану…

– Хроно…

– Хреномембрану, обезвредить взрывное устройство и занять круговую оборону до подхода основных сил.

– Каких сил? – Ивашура подозрительно всмотрелся в смутно белеющее напротив лицо полковника, но разглядеть его не смог.

– Моих сил. – Олег Борисович усмехнулся. – Думаешь, я зря в Москве сутки провел? Стоит дать сигнал, и сюда через час вертолетный полк высадит десант Брянской бригады спецвойск.