Первым опомнился Верджил:

– А как же моя жена Лили Сью и ребенок на плантации Карри? Вы их тоже покупаете, сэр?

– А наша бабушка? – спросил Том. – А сестра Сара, мисс Малица и дядюшка Помпей? Они тоже поедут с нами?

– Нет! – отрезал торговец. – Я не собираюсь покупать каждую девку, с которой спал какой-то ниггер, только чтобы он не чувствовал себя одиноким! А эти старухи еле ходят, не то чтобы работать! Их никто не купит! Но мистер Ли достаточно добр – он позволил им остаться здесь.

Снова раздались восклицания, рыдания, стоны. И тут бабушка Киззи подскочила прямо к массе Ли и буквально выплюнула ему в лицо:

– Ты выслал собственного сына, а теперь разлучаешь меня с внуками!

Масса Ли быстро отвел глаза, бабушка Киззи осела на землю. Молодые, крепкие руки подхватили и поддержали ее. Старая мисс Малица и сестра Сара кричали буквально в унисон:

– Они – это вся моя семья, масса!

– И моя, масса! Мы пятьдесят лет прожили вместе!

Дряхлый дядюшка Помпей просто сидел, не в силах подняться. Слезы струились по его щекам. Он смотрел куда-то в пустоту, и губы его шевелились в беззвучной молитве.

– МОЛЧАТЬ! – снова рявкнул торговец. – Последнее предупреждение! Вы быстро узнаете, что я умею обращаться с ниггерами.

Том нашел взглядом массу Ли и посмотрел ему прямо в глаза, а потом хрипло произнес:

– Масса, нам жаль, что от вас отвернулась удача. Мы знаем, что вы ни за что не продали бы нас…

Масса Ли посмотрел на него почти с благодарностью, но быстро опустил глаза. Расслышать его слова было трудно.

– Я ничего не имею против всех вас, парень… Вы все были хорошими ниггерами. И почти все вы родились и выросли на моей плантации.

– Масса, – осторожно начал Том, – если в округе Аламанс не примут наших стариков, вы позволите мне купить их у вас? Этот человек сказал, что они много не стоят, а я заплачу вам хорошую цену. Я буду на коленях умолять нового массу дать мне больше работы, может быть, для железной дороги. И мои братья тоже будут работать, сэр… – Том почти умолял, слезы струились по его щекам. – Масса, мы будем отправлять вам каждый заработанный цент, пока не выплатим все за бабушку и этих троих. Они для нас больше, чем просто семья. Мы всегда жили вместе, и мы так хотим остаться вместе, масса…

Масса Ли окаменел. Но потом все же сказал:

– Хорошо! Давайте мне по триста долларов за каждого и забирайте! – И пока все не начали кричать, рявкнул: – Молчать! Они останутся здесь, пока деньги не будут у меня в руках.

Среди стонов и слез Том громко сказал:

– Мы ожидали от вас большего, масса, если вспомнить все…

– Забирай их, торговец! – крикнул мистер Ли, развернулся на каблуках и зашагал к большому дому.

В охваченной горем деревне рабов бабушку Киззи утешали все, даже старая мисс Малица и сестра Сара. Бабушка сидела в кресле-качалке, которую сделал для нее Том. Все обнимали, целовали ее, утирали ей слезы и проливали на нее собственные. Плакали все.

Но бабушка откуда-то нашла силы и смелость хрипло выкрикнуть:

– Не плачьте! Мы все – Сара, Малица, я и Помпей – будем ждать Джорджа! Он скоро вернется – его же отправили на два года. Если у него не будет денег, чтобы выкупить нас, то Том и вы, мальчики, уже накопите достаточно…

Эшфорд залился слезами:

– Да, бабушка, мы обязательно накопим!

Она слабо улыбнулась ему, потом всем остальным.

– Ничего, все образуется… У вас будут дети. Если я не увижу их, не забудьте рассказать им о моих родителях, о мамми Белл и африканском паппи Кунте Кинте! Он будет прапрадедом для ваших детей! Слушайте меня! Расскажите им обо мне, о моем Джордже и о себе тоже! О том, как мы оказались у разных масс. Расскажите детям обо всем – они должны знать, кто мы такие!

– Мы расскажем…

– Мы никогда не забудем, бабушка.

Бабушка Киззи вытерла слезы тем, кто стоял рядом.

– А теперь ТИХО! Все будет хорошо! Тихо, говорю вам! Вы обязательно вытащите меня отсюда!

Прошло четыре дня. Те, кому суждено было уехать, собирали вещи. И вот настало утро субботы. Ночью почти никто не спал. Не в силах сказать ни слова, они пожимали друг другу руки, обнимались и со страхом ждали восхода. Наконец прибыли повозки. Один за другим уезжавшие подходили обнять тех, кто оставался.

– А где дядюшка Помпей? – спросил кто-то.

– Бедный старик сказал мне, что не вынесет этого… – ответила мисс Малица.

– Я побегу поцеловать его! – воскликнула Киззи-младшая и кинулась к хижине.

И тут же они услышали ее крик:

– О НЕТ!

Даже те, кто уже поднялся на повозки, спрыгнули и бросились за ней. Старик сидел в своем кресле. Он был мертв.

На новой плантации семья получила возможность сесть и поговорить лишь в следующее воскресенье, когда мистер и миссис Мюррей отправились в экипаже на церковную службу.

– Не хочу судить слишком скоро, – сказала Матильда, оглядывая детей, – но всю неделю мы с миссис Мюррей много разговаривали на кухне, пока я готовила. Должна сказать, что она и новый масса показались мне добрыми христианами. Думаю, нам всем будет здесь лучше – вот только паппи ваш еще не вернулся, и бабушка, и все остальные пока еще у массы Ли. – Еще раз посмотрев на детей, она спросила: – Ну а вы что видели и слышали? Что вы думаете?

– Похоже, этот мистер Мюррей мало что знает о фермерстве и о том, как быть массой, – заметил Верджил.

Матильда перебила его:

– Это потому, что они городские! Они жили в Берлингтоне, а потом его дядя умер и оставил им эту ферму по завещанию.

– При каждом случае он говорил, что ищет белого надсмотрщика, чтобы присматривал за нами. А я твердил, что ему не нужно тратить лишние деньги – на них он сможет купить пять или шесть работников. Я сказал, что, если он даст нам возможность, мы и сами вырастим ему хороший урожай.

– Я не останусь здесь, если за каждым нашим шагом будет следить надсмотрщик из белой швали! – резко крикнул Эшфорд.

Укоризненно посмотрев на брата, Верджил продолжил:

– Масса Мюррей сказал, что посмотрит, как мы справляемся. – Он помолчал. – Я умолял его купить мою Лили Сью и ребенка у массы Карри и привезти их сюда. Сказал, что Лили Сью будет работать усерднее, чем любой, кого он купит. Масса ответил, что подумает, но, купив нас, им уже пришлось заложить большой дом. Все зависит от того, насколько удачно удастся продать табак в этом году. – Верджил снова помолчал. – Поэтому мы должны стараться изо всех сил! Другие белые твердят им, что ниггеры плохо работают сами по себе. Пусть он увидит, что мы умеем работать, иначе у нас появится белый надсмотрщик. – Посмотрев на недовольного Эшфорда, Верджил добавил: – Будет лучше, если я стану кричать на вас, когда появится масса Мюррей! Но вы должны понимать, почему я это делаю!